чтобы вызвать его гнев. Они предаются самому омерзительному разврату, среди них полно мужеложников и тех, кто делает никахи с животными. Хуже того, они заключают браки с подобными им, и ходят молиться Пророку Исе и требуют, чтобы в их церквях освящали такие браки – что вызывает нестерпимый гнев Аллаха и многочисленные кары на них. Они готовы в любой момент предать друг друга и за деньги, и просто так. Они не живут семьями, а дети получают воспитание не от отцов, а от государства. Детей отбирают из семей и отдают в другие семьи. Они готовы отдавать своих детей в другую страну и людям другой религии, в то время как у нас если женщина осталась вдовой, мужчины этой семьи должны позаботиться о ней, иначе они покроют себя позором[13]. Они придумали такое развлечение, как виртуальный секс…
– Что это такое, эфенди? – удивленно спросил один из моджахедов.
– Да ничего. – Амир Ильяс вовремя опомнился, поняв, что его собеседники никогда не видели компьютер. – Это еще одна мерзость, отвратительная Аллаху. И обратить их в веру попросту невозможно – если они и примут ислам, то будут лицемерить и дальше заниматься отвратительными делами, радующими шайтана. Но русские – несмотря на то что они кяфиры, – они соблюдают многие запреты шариата, воздерживаются от недозволенного. Вот почему Аллах позволил именно им победить нас, и вот почему Аллах унизил и разгромил американцев и европейцев, которые пришли на земли ислама и которые…
Громыхнул гром. Сулейман поднял голову от снайперской винтовки – он установил прицел и пытался понять, насколько правильно он это сделал. Конечно, с помощью лазера снайперскую винтовку не пристреляешь, там надо будет потом еще заниматься.
Еще один разрыв.
– О, Аллах…
Еще.
– Надо идти туда! – встал Иса, один из моджахедов.
– Нет! – Амир Ильяс преградил ему путь, он один знал, что такое удары дронов и как это бывает. – Не ходи! Всем оставаться на месте!
В голове было только одно – знают ли они про пещеру. Сама пещера – неуязвима даже для бомбежки, но если они знают – то могут послать сюда барражирующий дрон – самоубийцу[14].
– Но там наши братья! – возразил Сулейман.
– Если вы верите мне – не ходите.
К лагерю они добрались только к середине следующего дня, когда, по расчетам амира Ильяса, дроны, которые могли барражировать над местностью, чтобы оценить результаты удара и понять, кто и как будет реагировать, – ушли.
Разорванные палатки, сбитый осколками флаг, белый, с черной вязью шахады, афганский. И трупы, трупы, трупы. Немногие из выживших пытались помочь тем, кто уцелел. Но большинство раненых к этому времени умерли.
– О, Аллах… – Сулейман поднял взгляд к небу.
– Нет! – Амир Ильяс дернул своего ученика за рукав. – Больше не смотри в небо. Никогда.
– Слушаюсь, эфенди… – сказал Сулейман.
– Потом поймешь почему. Как ты говорил, когда нес потери?
– Те,
В этом, в общем-то, и состоит изначальный смысл многоженства. Мужчины много воевали и часто гибли – поэтому, если оставалась вдова, ее брал в свой дом брат, а если не было брата – то другой родственник и заботился о ней. По-моему, все разумно.
Специфическая разновидность дронов, в отличие от обычных они не наносят удар ракетами и бомбами, а пикируют на цель сами и погибают при взрыве.
