я видел впервые, но к такому положению дел я привык: в этом мире вообще много незнакомых лиц. А ведь не за горами большой визит в родной мир! Попытавшись представить, как соотечественники Земли–3 отреагируют на «воскрешение» Жириновского, я подавил смешок и пожал протянутую министром руку.
– Рохлин, Лев Яковлевич, – представился он. – Министр обороны.
– Андрей. Очень хочу помочь Родине победить, – представился я в ответ.
– Это правильно! – с улыбкой хлопнул он меня по плечу. – Идем!
Энергично повернувшись, он вывел нас в коридор.
– У вас тут военное положение? – спросил я.
– И я в нем председатель Комитета, – подтвердил Жириновский. – Считай – диктатор! – весело мне подмигнул.
– Демократия хороша для мирных времен, – добавил Рохлин. – Когда народу объяснять нужно, почему они в нищете живут, а верхушка – как сыр в масле катается. Большую войну демократия выиграть не может – слишком много совещаний проводить приходится на каждый «пук».
– А товарищ министр знает про наш большой секрет? – спросил я.
– Смотри какой! – изобразил восхищение Жириновский. – Я ко Льву Яковлевичу самому первому пошел.
– Эту карту разыгрывать пока нельзя, – покачал головой министр. – Пока – это просто очередная война. Да, таких давным-давно не было, но никто не удивился – агрессивный империализм япошек ненасытен. Америка за нас, индусы готовятся второй фронт открывать – у них население большое, а земли – мало. Европа колеблется – мы их за яйца держим, полезут – кран на трубе перекроем. Пути назад не останется – либо до победного воевать, либо экономический кризис такой, какого с первого пришествия жуков не было. И общество там специфическое: пока жизнь жирная, народ строем ходит, Папе кланяется. Кризис это дело поправит – как думаешь, о чем думает легитимный открывашка, глядя как оборотня на костре сжигают?
– «Кто следующий»? – предположил я.
– Умного сыночка бог послал, – одобрил Вольфович.
– Правильно, – одобрил Рохлин. – Вплоть до восстания правильно.
– Генерал Лебедь обещал поделиться гонораром за несовершенное предательство, – напомнил я.
– А уже поделился, – ответил Жириновский, достал из внутреннего кармана бумажник, оттуда – банковскую карту. – Владей. Сорок семь миллионов рублей – треть, если по действующему курсу.
– Спасибо, – поблагодарил я, убрав карточку в карман.
Пригодится.
– Жадный? – кивнул на меня Рохлин.
– Жить спокойно хочет, – ответил Владимир Вольфович. – И осознает собственную важность.
– Хочу, чтобы человечество во всех реальностях соединилось в одно большое и перестало страдать фигней, – уточнил я. – Здесь, на Земле–1, хоть понятно всё, а у нас такое чувство, что Запад обезумел, Холодную войну воскрешает.
– Что такое
