мчаться исполнять ее прихоти? Свинство это с ее стороны, настоящее свинство…
И тем не менее, в бреду они приходили. И прежде всего, тот самый. Волконский. Тот, кто легко отдал ей свою дорогую зажигалку и оставил номер своего телефона (именно своего, не телефона агентства “Кондор”, как в прошлый раз, следовательно… это был не призрак?) Впрочем, бредни о “призраках” легко можно было списать на пресловутый коварный китайский вирус, который ко всему прочему действует и на мозг, видимо, болезнь начала развиваться в организме как раз в тот день, когда она поехала на кладбище (чего ей, разумеется, делать никак не следовало… однако, каким образом она тогда узнала бы, что С. П. Волконский жив, здоров и, хоть угодил в аварию, отделался полутора месяцами на больничной койке (по его же словам)?)
В бреду являлся и отец. Отчего-то очень грустный, недовольный, в чем-то ее даже упрекающий (опять “работа” ее подсознания, она же так и не добралась до его могилы, не возложила цветы…) Отец пытался ей что-то втолковать, что-то заумное о “теории струн”, о существовании множества (бесконечного множества) параллельных реальностей, которые временами все-таки пересекаются, и тогда неминуемо случаются катастрофы, которых не должно было случаться… а потом отчего-то удрученно изрек: “Ткань слишком тонкая, теперь она прорвалась…”, и она решила, что речь идет о “ткани реальности”, даже не так – реальностей, двух реальностей, и что-то исчезло из одной, чтобы проникнуть в другую… словом, форменный бред.
На четвертый день она проснулась с необыкновенной легкостью в теле, в поту, но уже достаточно ясной головой. Температура, наконец, упала до тридцати семи с половиной (и намеревалась достигнуть нормальных величин), внезапно появился аппетит, она послушно съела овощной салат, выпила бульон с курицей. Дэн смотрел на нее с видимым облегчением.
– Что это было? – спросила она слабым голосом, улыбаясь (надеясь, что Денис поймет ее шутку), – Тот самый, который способен “выкосить” половину мира, от которого даже маски слабо помогают?
Дэн тоже усмехнулся.
– Похоже. Во всяком случае, ты меня здорово напугала.
– Я… бредила? – произнесла она с опаской (именно опаской, мало ли что можно сболтнуть в бреду, к примеру, признаться в своих отношениях с банкиром, так и не закончившихся), но Денис лишь пожал широкими плечами.
– Да как…слегка. Я, если честно, ничего не понял. Кажется, на кладбище тебе померещился чей-то призрак…
Она на миг зажмурилась. А вдруг сейчас выяснится, что никакого Волконского С. П. в реальности не существует, что встреча с ним – лишь плод ее воображения? Правда, слишком всё правдоподобно выглядело, но мало ли? Со стороны отца у них в роду сумасшедших (назовем вещи своими именами – шизофреников) не было, это точно, а вот со стороны матери? Темная история, отец вообще не слишком любил говорить о Ларисе, и о ее гибели дочери он тоже не сказал, а она не стала его упрекать в этом, сделала вид, что ей ничего о судьбе матери не известно.
Дэн слазил в одну из секций “стенки”,
