этой странной лесной интерлюдии я возвращался в свою ватиканскую резиденцию, уже начинало светать. Трепетные нимфы и мотыльки отправились отдыхать, ночные существа подыскивали темные местечки, куда можно забраться, чтобы пересидеть день.
Но пока я шел по северной части города, в воздухе по-прежнему витал запах гари и картины разрушений поражали воображение.
Я стоял у окна в своей комнате и смотрел вниз, на шатры, разбитые для оставшихся без крова. Но им еще повезло, многие обездоленные просто спали на траве, укрывшись вместо одеял драными плащами.
Мои сады целиком были отданы потерпевшим и больше вместить просто не могли.
Далее вниз по течению Тибра по моему распоряжению были развернуты пункты, где раздавались еда и одежда, а также были установлены щиты для объявлений или просьб о помощи.
Надзирать за всей этой работой я назначил Эпафродита. Он был неутомимым и надежным, и самое главное – человеком здравым и практическим, что крайне важно для принятия решений по постоянно поступающим к нему вопросам.
Мой город, мой народ! Мы оказались на распутье. Рим выживет, но каким он станет?
Фений мрачно заметил, что Великий пожар – кара богов. Но за что они решили нас покарать? И если это так, мы не можем начать восстановление Рима, пока их не умилостивим, пока не принесем им подношения, которые они примут. А я как Великий понтифик и глава империи должен буду провести все эти ритуалы.
В глазах помутилось, и я решительно тряхнул головой. Каким образом искупить вину, если не понимаешь, в чем она? Но если я ее не искуплю, боги продолжат нас наказывать.
Я лег на застеленную гладкими шелковыми покрывалами кровать. В чем же наша вина? Как узнать? Боги лукавые, игривые и зловредные, они скользкие и изворотливые, и зачастую причина, по которой они нас наказывают, просто недоступна нашему пониманию.
Но насылать такое бедствие в качестве наказания за какой-то незначительный проступок… Это не просто странно, а невозможно! Даже капризные боги не настолько жестоки к людям.
Нет, тут что-то другое. Некий проступок, равный по своему весу постигшему нас наказанию. Но я, сколько ни ломал голову, не мог понять, что же это могло быть.
Вместе с тем по городу ходили слухи о поджигателях. Да я и сам видел негодяев, которые забрасывали в дома горящие факелы, и слышал странные мольбы-призывы огня, которые выкрикивали эти люди за несколько мгновений до того, как на них обрушился горящий дом.
Но в крайне опасной для жизни ситуации человек часто несет бред и совершает дикие поступки. Я вспомнил несчастных, которые не желали покидать свои дома и, хуже того, рвались вернуться в пекло.
И еще мародеры… В кризисных ситуациях зло проявляется в людях, будто его вызывает какая-то непреодолимая магическая сила.
Так что же это? Что? Я в отчаянии умолял богов дать мне знак. Хоть во сне приоткрыть завесу и даровать ответ на этот вопрос.
Но мои предрассветные сны были смутными и обрывочными,
