этим городом. Если верить их воспоминаниям, место уникально, но уникальность его не только в красоте, оно является настоящим хранилищем, а я бы сказал – сокровищницей знаний.
Так почему Рим должен оставаться на втором месте?
Мы покорили Александрию, разве может покоренный город превосходить того, кто его покорил?
Но это еще не все. Мандат.
Когда я был мальчишкой, сын Клеопатры подарил мне монету с изображением его матери и сказал: «Передаю и доверяю тебе ее мечты и амбиции».
Так что я понимал – у меня особая миссия: при моем правлении Рим станет великим городом и затмит Александрию.
Золотой век Рима. Не этого ли желала Клеопатра?
Центр Рима… Что же там должно быть? Я лихорадочно начал расставлять по огромному столу деревянные бруски и кубики. Ощущение было такое, будто если я сейчас этого не сделаю, то не сделаю никогда.
Итак, центр… Это будет Рим во всей своей красоте. Никакой торговли, никаких церемоний, все только для радости и восторгов людей.
Ну вот же оно! Моя идея устроить озеро и зеленую зону в центре Рима, только теперь все будет по-другому. Это будет точная копия Римской империи.
Озеро – Средиземное море, зверей доставят из разных провинций, так же как и деревья и прочие подходящие для моего замысла растения. На холме будет павильон, огромный павильон с видом на озеро – дворец, посвященный искусству. Дальше – спускающиеся к озеру террасы и висячие сады. А еще – рядом с отдельно стоящим внизу дворцом – вестибюль[42], который примыкает к ведущей на Форум Священной дороге[43]. И все соединяется плавно, что называется «без единого шва».
И фонтаны – повсюду прекрасные фонтаны. Дворец Клавдия – его платформа – должна превратиться в обширнейший парк фонтанов.
Я видел все это как наяву, как будто я уже все это построил.
А возведенный на южном склоне холма павильон будет притягивать солнечный свет и переливаться в его лучах так, что единственным его именем может быть только «Золотой дом» и никакое другое.
Время пролетело так быстро, что, выйдя из комнаты, я даже вздрогнул, когда меня встретили лучи восходящего солнца.
– Спасибо тебе, Аполлон, – вымолвил я. – Даю слово, построенный мной город будет достоин тебя.
XII
Когда я тихонько вернулся в спальню, Поппея еще спала.
Может показаться странным, но после двух лет жизни вместе я, глядя на супругу, скорее видел совершенное произведение искусства, нежели живую, дышащую женщину, настолько она была великолепна.
Для меня, в моем воображении, Поппея ассоциировалась с Еленой. Это благодаря жене я понял, что Елена была реальной женщиной, а не каким-то плодом воображения Гомера.
И вот я стоял и смотрел на Поппею.
Она лежала на боку, лицом к залитому утренним светом окну. Тончайшее покрывало сползло вниз по ее ногам. Солнечные лучи подсвечивали янтарного
Слово «вестибюль» заимствовано из латинского языка. В античной архитектуре существовал термин
