для дневного сна была слишком простой в сравнении с роскошным императорским ложем; главное – то, что она дарила возможность двум телам найти друг друга и, не ведая стыда, обрести в соитии подлинное наслаждение.
XIII
– Список составлен, – сказал Эпафродит, подавая мне табличку.
Я пробежался взглядом по списку имен.
Терпний, Аппий… Парис.
– Аполлоний?
Эпафродит отрицательно покачал головой:
– О нем нам ничего не известно.
При этих словах меня словно волной печали накрыло.
Аполлоний – мой тренер по атлетике в ту пору, когда я был еще совсем мальчишкой. Тогда я назвался Марком, и он даже не подозревал, с кем имеет дело, и моя мать еще не вышла замуж за Клавдия. Это уже потом она увезла меня на Палатин и сделала предполагаемым наследником. Когда я познакомился с Аполлонием, я мог свободно гулять по Риму и выбирать развлечения по своему усмотрению. Аполлоний – чемпион Греции – стал моим тренером по бегу, борьбе и прыжкам.
В последний раз я его видел, когда уже стал императором, он тогда был гостем на моих Нерониях. Помню, он иронично назвал меня «маленьким Марком» и поинтересовался, нравится ли мне быть императором. А еще сказал, что теперь я могу забыть о соперничестве и желании победить, потому что соревнования с участием императора, по сути, не могут быть честными. Я тогда принялся с ним спорить, уверял, что буду настаивать на честной победе, а он заявил, что никто не сможет оспорить победу императора.
– Может, в дни Великого пожара его не было в Риме, – предположил я.
Но на самом деле я все сам прекрасно понимал. Во время нашего общения Аполлоний никогда не упоминал о каких-то своих живущих за пределами Рима родственниках или друзьях, так что можно было не сомневаться: Аполлония в моей жизни больше нет.
Я снова сосредоточился на списке. Увидел имя Воракс, и это меня ничуть не удивило – она была воплощением выживаемости.
Тут в комнату вошел Тигеллин и, промокнув потный лоб, сказал:
– Ну и жара, там, в полях, без тени – настоящее пекло.
Я передал ему список.
– Что ж, список обнадеживает, – кивнул Тигеллин. – Сожалею по поводу Аполлония. – Снова глянул на список и радостно воскликнул: – О, Воракс!
– Не сомневаюсь, она будет рада повидаться со своим любимым постоянным клиентом, – заметил я.
Тигеллин был завсегдатаем борделей и прекрасно ориентировался во всех услугах, которые они предоставляли.
– Я предложил им расположиться в императорском шатре на отведенных для беженцев полях, – известил Эпафродит. – Они все были крайне благодарны и счастливы узнать, что император беспокоится об их благополучии.
Я кивнул и обратился к Тигеллину:
– Не желаешь навестить тех, с кем в былые времена предавался плотским утехам?
– Желаю и не упущу такой возможности, – широко улыбнулся он.
А
