упал на колени, даже не обратил внимания на пронзившую ноги боль. То, что творилось внутри ощущалось в сотни раз больнее, будто в меня влили раскаленное стекло, которое застыло в груди, а затем лопнуло, застряв осколками в органах.
Марго лежала на полу, вся в крови и синяках, казалась такой маленькой, такой невинной, что мне захотелось удавиться, выстрелить себе в голову, лечь рядом с ней и умереть.
В одном из миров мы все же должны быть счастливы.
Может быть, этот мир – смерть?
– Моя Марго, – прошептал я, не сдержав стон боли, пока слезы скатывались по щекам. Руки сами потянулись к ней, плевать на кровь, на то, что Лукас и отец находились рядом, на то, что они смотрели.
Я притянул ее к себе в объятия, она была такой холодной, такой неживой. От нее все еще пахло спелыми персиками. И ее волосы все еще сверкали в свете луны настоящим шелком.
Я плакал, прижимал к себе остывающее тело, пачкал лицо, руки и одежду в ее крови, и кричал. Так громко, будто вместе с криком боль могла покинуть душу, освободить.
Я баюкал ее. Девушку, что стала моей первой любовью. Девушку, которой пообещал защиту и счастье и не сдержал слово.
Как она умерла? Кто ее убил? Мучилась ли она?
Мне не хотелось верить в то, что это не сон. Я хотел проснуться, открыть глаза и понять, что это кошмар после предупреждения отца об опасности. Но почему-то запах крови стоял в носу, а Марго безвольной куклой лежала в моих объятиях.
Кажется, Лукас оттащил меня от нее, поднял на ноги, несколько раз дал пощечину, пытаясь привести в чувства, а потом сунул в холодный душ, отмывая кровь с моего лица и волос, пока я безучастно смотрел в пустоту. Я не видел смысла в том, что он делал. Я не видел смысла ни в чем, что происходило после ее смерти.
Кроме мести. Я отомстил врагам отца за нее.
Я открыл глаза, между ребрами что-то сжималось, будто я снова оказался в том месте и держал ее тело.
Но кому я тогда мстил?
Что же с тобой случилось, Марго? Как ты стала Амели? Как стала женой Вито Скальфаро? Почему не пришла ко мне?
А что бы сделал шестнадцатилетний мальчишка?
Стало больно, ненавистно от мыслей, что я мог разрушить ее жизнь, что мой мир поглотил ее.
В дверь вдруг постучали, заставив вздрогнуть и напрячься. Я достал пистолет и поднялся с кровати. Слишком поздно для визита гостей и персонала.
В глазке виднелся только пустой коридор, я приоткрыл дверь, выглядывая наружу. Никого. Только белый конверт на вычищенном красном ковре. А внутри записка, на которой красовалось всего несколько слов:
«Мир с Вито – самая большая ошибка твоего босса».
Я хмыкнул, еще раз оглядел коридор и захлопнул дверь, закрыв сразу оба замка.
Лукас предупреждал, что другие семьи могут влезть, пытаться переманить нас на их сторону и тоже объявить Скальфаро противостояние. Но я должен придерживаться цели – сделать Вито нашим союзником.
