style="font-size:15px;"> Перед ними стояли двое полицейских, преграждающих вход в тоннель. Оба дородные, не обделенные жалованьем и сытой жизнью. Тот, что справа, молча указал на табличку: «Подземная переправа. Проход 10 селлеров». И рядом, под табличкой, терминал для приема электронных платежей.
– Отпущу вам грехи, дети мои, – густым басом пообещал отец Григорий, – а вы пропустите меня на ту сторону.
– Десять селлеров, – вслух сказал полицейский, заглянул священнику за плечо и добавил: – С носа!
– Я человек божий! – с возмущением воскликнул проповедник, постучал себя кулаком в грудь. – Понимаешь или нет? А ты кто? Нацепил лампасы и что-то о себе возомнил?!
– Много вас тут ходит. И божьих и всяких. Десять селлеров!
– Да я же… – отец Григорий с гордостью выпятил грудь. – Кто ты, а кто я! Как ты смеешь, мать твою за ногу… – в душе у него забурлило, гнев заставил священника сделать шаг вперед. – Ох, прости господи!
Он со всей дури приложился лбом о нос полицейского. Другого, который хотел было прийти на помощь товарищу, взял за грудки и впечатал в стену, да потом еще раз, и еще.
– Держись! – крикнул цепляющемуся за его рюкзак лаци и рванул во весь дух по тоннелю.
Позади раздавались крики, и, кажется, даже топот сапог. Но недолго. Два-три поворота и все стихло. Отец Григорий остановился, чтобы перевести дыхание. Прислушался.
– Дальше не сунутся. Бандитская территория, они сюда ни ногой. Ф-фух!
Потер лоб и быстрым шагом пошел навстречу редким фонарям, уводящим их все дальше и дальше от пропускного пункта.
– Заплатить можно было, – подал вдруг свой скрипучий голос лацертианец. – Десять – недорого.
– Помалкивай там! Мой хлеб ест и еще советы советует! Финдиректор.
Григорий замедлил шаг, остановился у хлипкого забора, не дающего наивному путнику сунуться в боковое ответвление. Старая штольня, уходящая круто вниз, овеяла их холодком.
– Я свою копеечку берегу, на что попало ее транжирить жадно.
Он осторожно отошел от спуска в преисподнюю и снова направился к бандитскому логову.
– Они за то могли бы в нас и пульнуть, – заметил пилот, но развивать тему стрельбы не стал.
Переход по тоннелю был долгим. Изредка попадались им другие прохожие, но каждый был сам за себя и чужих сторонился, не желая присоединиться или хотя бы перекинуться парой слов.
Один раз пришлось сделать привал, отдохнуть. Достал Григорий водичку, хлеб. Попили, покусали, дали себе еще несколько минут, прежде чем отправляться дальше. Священник сидел, прижавшись спиной к стене, закрыв глаза. Потревожил его уже знакомый звук: рядом кто-то урчал. Уже понимая, что он увидит, Григорий вскочил на ноги.
– Опять?! Ну что же это такое! Отдай майку!
Не сразу, но лаци выплюнул человеческую одежку.
– Извини. Что-то снова… нашло на меня…
Бывший пилот растерянно
