А ты ей дорогу, бл*дь, перебежала!? Как же ей рожать теперь!?
Бедная женщина переменилась в лице от испуга и могучего русского языка. Она побледнела, увидев, что за спиной у Якова Петровича в десяти метрах идёт его беременная дочь. Она поняла свою оплошность и вместо обиды, начала извиняться:
– Яков Петрович, дорогой, прости дуру – не увидела, что сзади дочка идёт! Я ж, по-доброму, поздороваться и не думала чего худого…
– Ладно уже, иди с Богом! – с досадой ответил Яков.
Потом немного поостыв, извиняющимся тоном, сказал вслед бредущей с понурой головой женщине:
– Ты уж прости меня, вспылил… сгоряча. Не обижайся! Сама понимаешь…
Чувашка махнула рукой в знак прощения.
Вот такая случилась оказия по дороге в роддом. И, как бы, что не говорили, но роды оказались очень тяжёлыми. Валя несколько раз теряла сознание. Впадала в бредовое состояние, звала брата Петра на помощь в своих галлюцинациях. Роды и сама жизнь были на грани. Вот и говори потом после всего – «суеверия да бабьи сказки»…
Тем не менее, всё же, в конце концов, Валентина благополучно разродилась и на свет появилась замечательная девочка, о которой она мечтала последние несколько лет.
Назвали её Ольгой. Первые дни после выписки из роддома малышка была без имени. В один из дней, когда Игорь остался с мамой и бабушкой наедине, Валентина попросила сына:
– Игорёк, пойди, посмотри как там твоя сестричка на терраске – спит, или уже проснулась?
Игорь подошёл к новорожденной и посмотрел на лицо мирно спавшей сестры. Он впервые в жизни видел такое малое дитя и с любопытством разглядывал маленького человечка. Навсегда ему врезались в память клеточки на носике и такие добрые и милые черты лица сестры. Он вернулся в кухню, где бабушка Феня хлопотала у русской печи, а мама сидела за столом.
– Спит, – сказал он матери.
Бабушка спросила:
– Валя, а как дочку назовёте?
– Мам, я не знаю, – ответила Валентина, – а может Игорёк, что предложит?
Игорь в это время заходил в большую комнату и поднялся на порог. У него в голове, вдруг, само собой, словно кем-то подсказанное, прозвучало «Ольга». Он хотел его произнести, но вдруг осёкся, вспомнив соседскую девочку Олю, которая ходила с перетянутыми палкой ногами. У девочки одна нога была короче другой с рождения и для выравнивания ей привязывали бинтами специальное приспособление. Так она и бегала по коридору с детворой, как стреноженная лошадка, вызывая жалость у взрослых и детей.
Игорь испугался, что такое имя может принести несчастье, но потом понял, что это глупость – сколько женщин носит такое имя и всё у них хорошо. Он повернулся и громко сказал, обращаясь к маме и бабушке:
– Ольга!
– Ой, прям с языка у меня снял, – обрадовано
