её со всех сторон, укладываясь у её ног, манили в разные стороны. Анна с ужасом осознала, что ей никогда не осилить всего этого. У неё опустились руки:
– Я не всё знаю – пробормотала она, – я не компетентна во всём, и горько заплакала.
– Вот видишь?! Ты наша, – обрадовалась странная троица, а Винзу захлопала в ладоши.
Открылась ещё одна дверь. Глянув туда, Анна зажмурилась и сжалась. Лобное Место. Она стоит на высоком помосте, вокруг шумит, беснуется толпа. Все показывают на нее пальцами и вопят:
– Она неумеха! Самозванка! Она ничего не знает! Ей ничего нельзя доверить!
Анна почувствовала себя мошенницей, обманывающей других, поняла, что никогда ничего не достигнет, как была неудачницей, так и останется, что правильно ей говорили, что у неё руки не с того места растут. Вокруг успешные люди, а кто она? Ничтожество! А троица странных существ с ликованием и гиканьем распахнула третью дверь. И там, в зеркальном зале, танцевал странный человек. Анна даже не поняла кто это – то ли мужчина, то ли женщина. Костюм как у Арлекино – одна половина белого цвета, другая – черного, с одной стороны свешиваются светлые локоны, на другой – волосы топорщатся тёмным ёжиком. Пухлые губы намазаны блеском, и глаза какие-то необычные. Зрачки вдруг сузились, точно у кошки, на желтоватые белки легла тень ресниц. Танцор схватил Анну за руку, вовлекая в танец, попутно пытаясь убедить разными голосами, что самое страшное – это успех или неудача.
Девушке стало жутко, показалось, будто раздирают её на части и тащат в разные стороны. Трехглавая псина исступленно не то залаяла, не то захохотала. Анна, вырвавшись из рук танцора, взбежала на пьедестал, стоящий в глубине зала. Тут же загремела увертюра, вспыхнули софиты, перечеркнув сумрак зала длинными колоннами яркого света Толпа, окружающая пьедестал, зааплодировала, зарукоплескала ей, забросала цветами. Но подлая псина подобралась к пьедесталу и стянула девушку вниз. Госпожа Винзу тут же принялась отчитывать, обвинять и стыдить её. Упрёки и укоры так и посыпались на бедолагу. У Анны подкосились ноги, она скрючилась, сжалась в комок и закрыла глаза, прошептав:
– Видно пропадать придётся.
Но тут же каким-то мистическим образом оказалась в зале суда на скамье подсудимых. Прокурор, в мантии с надписью «Внутренний Критик» начал зачитывать длинный список ее прегрешений: противоречие, излишние увлечения взаимоисключающие мысли, примитивность, непрактичность, нечуткость, чувствительность… Он зачитывал и зачитывал, листая станицы и, от ярости его голос всё более повышался. Наконец, захлопнув папку, устало произнёс:
– Вы признаёте свою вину? Что скажете в своё оправдание, подсудимая?
– Я знаю, что ничего не знаю, но другие и этого не знают, – прошептала девушка.
– Возражаю! – выкрикнул Адвокат,
