полной грудью. Воздух здесь был упоительно свежим, наполненным чудесным ароматом полевых цветов и трав. По заросшей знакомой дорожке, она направилась туда, где давным-давно не была.
Женщина шла к своей мечте, которая не давала покоя последнее время, уж очень она хотела побывать в том месте, где родилась и выросла. И откуда давным-давно уехала жить, не представляя себе в то время ситуацию, в которой она сейчас находилась. Никогда не думала, что её малая Родина останется где-то там, на обочине русской истории, забытая и брошенная. Вскоре она оказалась у первых домов деревни и сердце её сжалось. Она явственно вспомнила, как уходя, именно в этом месте на краю поселения последний раз окинула взглядом родные окрестности, поджала в усмешке губы и зашагала навстречу новой жизни. Медленно скользнула взглядом по утопающим в бурьяне крайним разрушенным временем домам. Прежде, там паслись козы и коровы. Многие держали живность. А сейчас… Надя неспешно двинулась дальше, продвигаясь к середине деревни, где должен был стоять дом, родительский дом, в котором жили воспоминания детства и молодости.
– Здравствуй, дом родной – тихо произнесла женщина, глядя на полуразрушенный, покосившийся и утопающий в высокой траве дом.
Ей показалось, что он с укором и обидой смотрел на неё пустыми глазницами окон, в которых не осталось ни одного целого стекла. Продираясь сквозь бурьян, вымахавший местами по пояс, она ступила на остатки крыльца. Здесь, на этом самом крылечке, они с мамой и сестрёнкой перебирали землянику, чистили грибы. А рядом крутился лохматый пёс по кличке Верный.
Надя зашла в дом, минуя сени, и прикоснулась к стене. Казалось, что она еще источала тепло обжитого дома. Стены хранили в себе веселый детский смех, шутливый бас отца и радостно-счастливый голос мамы. Даже сквозь время она вдруг почувствовал запах только что пожаренной картошки. Безумно захотелось перенестись в прошлое и поесть прямо из сковородки. Она обошла весь дом, и каждый шаг пронзал память воспоминаниями, что нахлынули неиссякаемым потоком, который невозможно было остановить. Вечерело. Женщина вышла во двор и каждой клеточкой своего тела ощутила безграничную боль пустого дома.
Уходить не хотелось, и по старой скрипучей лестнице, хоть карабкаться было неудобно, она всё же поднялась на чердак. Там пахло временем и пылью. Многие годы никто сюда не заходил, поэтому заброшенный чердак, как и весь дом, был в паутине, а пыли скопилось невероятное количество: она толстым слоем лежала на полу. В дальнем углу под грудой поломанных стульев и вылинявших абажуров стоял огромный, тяжёлый даже на вид старинный сундук. Надя его не помнила и с любопытством, беспрестанно чихая от пыли, раздвигая свисающую паутину, двинулась к нему. Ломая сухие ветви, тяжёлая лестница – та, по которой она только что поднялась, с треском полетела вдоль стены и, подминая лопухи, гулко брякнулась о землю. Надя охнула от неожиданности, не успев даже подумать,
