на морских животных, которые в разы превышали в своих размерах живущих ныне. Может, за нашим кракеном, или за его бабушкой.
Марина хмыкнула и продолжила засыпать отца расспросами.
– А возраст рисунков им удалось определить?
– Ученые сошлись на мнении, что им больше трехсот лет, – ответил отец.
– Но кто же мог это нарисовать? – в недоумении спросила девушка. – Ведь в Марианскую впадину люди стали спускаться только чуть больше ста лет назад.
– Нам остаются только загадки, – ответил отец. – Когда-нибудь кто-нибудь обязательно узнает тайну этих рисунков. А пока скажи мне, как тебе обитатель корабля? Душка, правда?
Тут уже Марина не смогла сдержаться и рассмеялась. Только отец мог любую ситуацию сделать комической, даже ту, в которой чуть не погиб.
После сытного обеда пришло время осматривать впадину в батискафе, чтобы спуститься на глубины, недосягаемые простым аквалангистам. Это был новый опыт и для Марины и для Владика. Они взяли всё необходимое для подводного путешествия и без страха зашли в батискаф. Отец и один из членов экипажа шли следом. Шлюзовая камера, в которой находился батискаф, стала стремительно заполняться водой. Затем открылся выход и, управляемый твердой рукой моряка, батискаф плавно выпрыгнул в открытый океан.
Пейзажи, представшие перед Мариной и ее спутниками, были прекрасны. Они словно открывали путь в другой мир, таинственный и волшебный, в котором нет места случайному зрителю. Только избранным доступно всё великолепие подводного царства.
Мерцающие под редкими проникающими лучами полуденного солнца углубления в камнях стали убежищем для морских ежей всевозможных размеров и расцветок. Их острые шипы предупреждали об опасности любого, кто рискнет приблизится и потревожить их безмятежное существование. Неподалеку мелкие рачки атаковали камбалу, которая пыталась зарыться в песок и стать невидимой. Из-под этого же мелкого песка местами выглядывали бока больших жемчужниц. Вокруг них колыхался непроходимый лес из водорослей, в котором нашли пристанище множество морских обитателей.
Когда батискаф стал медленно спускаться в глубокую расщелину, яркие красоты стали сменяться более спокойным и пустынным видом. На голых серых камнях часто встречались яркие островки растительности, словно проплешины на старом пальто. Редкие косяки блестящих в свете прожекторов рыб закручивались в вихри, словно образуя рыбное торнадо.
Всё ниже спускался батискаф в Марианскую впадину. Слева повалил белый густой дым. Владик прильнул к иллюминатору.
– Смотрите, дети. Это белые курильщики, – ответил на немой вопрос отец.
– А почему их так называют? – повернулся к нему сын.
– Вернемся на подлодку, прочитаешь. Я дам тебе книгу, в которой и про белые и про черные курильщики всё подробно расписано.
– А черные мы увидим? – спросила
