для удара.
А через мгновение я схлопотал эфесом по голове.
После этого я перестал использовать магию в поединках. Совсем. Ни щитов, ни боевых заклятий. Вообще ничего. Поэтому спарринги и кончались так быстро.
Но это нестрашно. Проигрывать Фрее – это, в общем-то, не обидно даже. Хуже было то, что уже спустя полторы недели без магии сила начала активироваться сама собой, причем совсем не тогда и не так, как мне хотелось бы.
– Тебе стоит снова начать использовать магию, – Фрея попыталась сказать мягко, но в ее голосе все равно слышалась сталь.
– И так нормально, – отмахнулся я.
– Нет, Дей, не нормально, – она посмотрела прямо на меня, ее зеленые глаза в свете солнца блестели ярко и тревожно. – Нельзя подавлять свою магию. Точнее, нельзя делать этого без последствий.
Да, конечно, только вот использовать ее без последствий у меня тоже не получается. Когда я ее подавляю, она приносит вред только мне, когда нет – и мне, и всем вокруг. Остается лишь выбирать меньшее из зол. Хотя все мы знаем, что меньшего зла не бывает.
– Ты не должен включать и выключать магический талант, это не механизм, – часто говорила мне Фрея, но я был до преступного глух к ее словам. – Ты должен контролировать степень его проявления. Это как напряжение мышц или… я не знаю, сила нажатия на перо.
– Я понимаю, просто…
«Просто это как машина без тормозов и с заклинившим рулем, которая на полной скорости несется к обрыву, а ты просишь меня ею управлять».
– Просто не могу, и все. Магия как-то усиливает и изменяет мое восприятие. Все органы чувств сразу. И это как пытаться контролировать зрение или слух, я не понимаю.
– Твоя магия странная, – сказала Фрея с этой своей убивающей честностью. – Мне не нравится то, что она связана с восприятием напрямую. Потому что, если из-за подавления что-то вдруг нарушится, распадется какая-то связь, это скажется на тебе.
– А если я снова решу все взорвать, это скажется на тебе и еще на паре сотен человек, – недовольно бросил я, отворачиваясь.
Но Фрея не дала мне так просто уйти от разговора. Ее рука легла мне на щеку и заставила повернуться обратно.
– Я знаю, каково это – вдруг лишиться магии. Это не то же самое, что не иметь ее вовсе, потому что ты чувствуешь, что чего-то не хватает, тоскуешь и ничего не можешь сделать с этой тоской. – Фрея так и не убрала руку, и я чувствовал тепло и горьковатый запах трав, исходящий от нее.
Мне не нравился этот успокаивающий жест и пугающие слова. Такие вещи потом отпечатываются в сознании, как оттиск на медной доске. На всю жизнь.
– В твоем случае все может быть еще хуже. Вдруг наложенный тобой блок скажется на обычном зрении, слухе, осязании? Что мы тогда будем делать?
Если все мои органы чувств вдруг отключатся? Думаю, у меня будет не слишком много вариантов действий. Не больше, чем у трупа.
– Спасать мир в таком состоянии вряд ли получится, –
