style="font-size:15px;"> Когда они вернулись, все стало ясно.
Распределив силы на двоих, мужчины тащили ко входу в дом Грэмов небольшой, но самый настоящий гроб.
Еще двое встали у двери и контролировали процесс.
Элли отшатнулась.
– Боком, боком его давай! – подначивал хриплый.
– Аккуратно переворачивай! – предостерегал Гном-Вонючка.
Девочка зажмурилась и распахнула глаза снова. Потом еще и еще. Но страшная, горькая картинка никуда не уходила.
Больше не в силах наблюдать за происходящим, Элли сорвалась с места и побежала на кухню.
– Бабушка! – кричала она по пути. – Бабушка!
Серафима разливала свежесваренный кофе по четырем гостевым кружкам. Увидев внучку, она испуганно отставила турку и поспешила поймать девочку в свои руки:
– Элли, детка, что такое? Кто тебя обидел?
– Бабушка, у них там!.. – часто дыша, запиналась девочка. – У них, это… Там!
Бабушка тяжело вздохнула.
– Я знаю, знаю, Эльга. Так положено.
Элли почувствовала, как кровь приливает к щекам. Лицо начинало гореть, а в глазах щипало.
– Что положено?! Туда некого положить! Некого! Зачем сюда?! Зачем домой?!
– Я знаю… – только и повторяла бабушка, поглаживая внучку по волосам. – Пойдем умоемся, Эльга, я тебя заплету.
– НЕТ! – крикнула девочка и оттолкнула Серафиму от себя. – НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! ИДИ И СМОТРИ, КАК ЕГО ЗАНОСЯТ! САМА СМОТРИ!
Еще давно, в раннем детстве, бабушка придумала ритуал. Когда маленькой Элли было плохо, она отводила ее в ванную и просила умыться холодной водой. И пока внучка плескала на лицо живительную влагу, Серафима гладила ее по самым нежным местам на голове: у висков, по лбу, по затылку. Расчесывала непослушные кудри, а затем заплетала их в тугую и толстую косу.
К концу процедуры Элли чувствовала себя значительно лучше.
Но это был не тот случай, совсем не тот!
Все это допустила бабушка, на все это она молча согласилась и теперь в их не самый уютный, не самый новый и слишком большой, но все же родной дом заносили деревянную конструкцию шестиугольной формы, в которой предполагалось лежать тому, кто даже не был найден.
Серафима покачала головой.
– Он будет в маминой комнате. Просто не заходи туда, Эльга. Не нужно.
Элли уже знала, как проходят некоторые похоронные ритуалы. Пять лет назад на вилле Коткасов – их дом было видно с набережной зимой и осенью, когда деревья лысели и не закрывали обзор листвой, – умерла Мария. Она работала у мамы на должности секретаря. Марию сбила машина, когда та возвращалась из Тарту, и как только новость о горе четы Коткас пронеслась по всему Ихасте, мама сразу сказала Элли и Лембиту:
– Мы пойдем все вместе.
Близнецы тогда мало что понимали и не грустили, но в день похорон то и дело мучили бабушку расспросами. Серафима рассказала, что по традиции гроб с проуа Коткас стоял несколько дней дома,
