овет, который может спасти вашу шкуру: «Держитесь от него подальше!»
Все лодочники в округе боятся этого старого хрыча. Он владеет островом где-то во фьорде. Живёт там в одиночестве, сидит себе, чистит своё ружьё и готов застрелить всякого, чья нога ступит на его землю!
Если идёшь на лодке в окрестностях острова, то обходи его стороной.
Говорят, он сумасшедший. Может быть. Другие и вовсе утверждают, что он само воплощение зла. Также болтают, что остров кишит чудовищами, поэтому если тебя не достанут пули Грегора, то уж его твари наверняка вопьются зубами тебе в глотку!
Нет, точно держитесь подальше! Не шутите с Грегором Твистом.
Совет от бывалого шкипера.
Глава 1
Два голодных беспризорника
Ледяные порывы ветра хлестали дрожавшего от холода Лукаса. Проклятье, ну и холодрыга!
Стоял декабрь. Лукас и его младшая сестра Эмма, держась за руки, шагали по рыхлому снегу к центру города. Прошёл слух, что на рыночной площади открылась благотворительная столовая с супом, и Лукасу не терпелось съесть что-то горячее. Сегодня они довольствовались только пригоршней хлебных крошек.
За птичьи крошки, которые пожилая дама рассыпала в парке, они яростно бились со стаей хлопающих крыльями голубей. Несколько раз им доставались и более крупные куски хлеба, но дама всё негодовала, бранилась и, наконец, ушла.
«Еда – для птиц, – кричала она. – Не для вас, мелочь замызганная!»
Путь на площадь устилал грязный снег и слякоть, вскоре драная обувь только хлюпала и больше не грела. Лукас гадал, будет ли в палатке тепло. Он надеялся на это.
Эмма никогда не жаловалась на холод, но на ней был тёплый зимний костюм и непромокаемые сапоги. На Лукасе, напротив, была только зелёная дутая рваная куртка, выцветшие штаны из грубой ткани да изношенные дырявые кроссовки. Часто он чувствовал, будто ветер продувал его насквозь! А ещё у него была пара варежек, хотя они и не были парными – одна чёрная и тонкая, а вторая всех цветов радуги, в полоску.
Лукас потянул сестру за руку, чтобы та шла быстрее. Эмма, как обычно, не торопилась.
В это время года у девочки была привычка останавливаться и глазеть на каждую витрину. Ведь Рождество было повсюду. И если что-то Эмма и любила по-настоящему, то это было Рождество.
Большинство окон занимали рождественские гномы ниссе[1], подарки и искусственные ёлки, и даже Лукас остановился у витрины пекарни, полной булочек, пряников и марципановых свинок.
– Ням-ням, – сказала Эмма и положила руку на стекло.
У Лукаса рот наполнился слюной, а в пустом животе громко заурчало. Вот бы в эту вкуснятину вонзить зубы! Он заставил себя отвернуться и вместо этого поглядел на улицу, освещённую бесконечными рядами гирлянд и больших сияющих колокольчиков. Прохожие улыбались и смеялись, из открытых дверей доносилась шумная рождественская музыка.
– Идём, – сказал он и потянул сестру дальше. – Скоро поедим.
Когда-то, когда мама и папа были живы, Лукас тоже любил Рождество… Но сейчас уже нет. Когда-то захватывавшее его с первого окошка в адвент-календаре до последнего подарка в Сочельник волшебство заменило что-то тёмное и грустное. Теперь Рождество ощущалось как противный ком в животе, который рос всякий раз, когда ему на глаза попадался кто-то со счастливой улыбкой и радостными глазами.
Внезапно Эмма остановилась и сильно дёрнула Лукаса назад.
– Смотри! – сказала она и рьяно потянула брата к большой красивой витрине.
– Эмма, – ответил Лукас раздражённо и покачал головой. – На площади сейчас раздают еду. Нам надо поторопиться, пока всё не разобрали.
Но Эмма прижалась носом к стеклу и вытаращила глаза.
– Ух ты! Новый магазин игрушек!
– У нас нет на это денег. У нас нет денег даже на еду.
– Но ведь скоро Рождество, – сестра взглянула на брата большими круглыми глазами. – Придёт Юлениссен!
Лукас тяжело вздохнул:
– Тебе шесть лет. Не пора ли перестать верить во всякую чушь? В прошлом году подарков не было, так? Подарки прекратились после того, как умерли мама и папа. Ты не можешь сложить два плюс два или как?
– Он… просто нас не нашёл, – вздохнула Эмма. – Может, непросто найти детей, которые живут на улице. Но вдруг в этом году?
– Забудь! Пошли, нам надо поесть.
– Но погляди же! – Эмма смотрела в упор на игрушки, когда Лукас попробовал её увести. –
Ниссе, он же Юлениссен или святочный гном – норвежский Дед мороз/Санта Клаус. –
