льсиновый сок из стоявшего перед ним кувшина и пробормотал:
– Еще немного, и я сойду тут с ума.
– Давай вернемся – в чем проблема? – Женщина в бело-голубом пеньюаре перекинула ногу через подлокотник плетеного кресла и взяла сигару, дымившуюся в пепельнице на стеклянном столе.
Ее собеседник, потирая пальцами виски, только пробормотал вполголоса:
– Была б моя воля – уже бы давно вернулся. Сама знаешь – пробовал, не вышло пока. Но ничего…
– Твоя воля тут ни при чем, – тут же отреагировала женщина, – я тебе сто раз говорила: есть вещи, которые неподвластны тебе, хоть на голову встань. Но ты ведь никогда меня не слушал, сам ведь умный. Только вот благодаря твоему уму мы и торчим здесь столько времени!
– Ладно, хватит! – Он легонько хлопнул ладонью по столу, но женщина ничуть не испугалась:
– Не любишь правду? Ну, еще бы!
– Ты не слышишь, да? Я сказал – хватит! – чуть повысив голос, повторил мужчина и отвернулся.
Она обиженно замолчала, но продолжила сверлить прозрачными голубыми глазами его затылок до тех пор, пока мужчина не поднялся и, чуть качнувшись, не пошел в дом, бросив с порога:
– Опять мигрень начинается… жара, наверное…
Женщина потушила сигару, потянулась как кошка и встала, с ненавистью глянув на улицу:
– Как мне тут все осточертело… Купить бы верблюда и отвалить куда-нибудь в пустыню, на фиг…
Глава 1
Бристоль, Англия
Нельзя дожидаться того, что тебя ждет.
К этому нужно идти.
– По-твоему, скаутский лагерь – это хорошая идея?
Худая высокая блондинка в длинном ярко-фиолетовом кимоно стояла перед большим витражным окном и курила, глядя на залитую дождем улицу. За ее спиной, у импровизированной барной стойки, заменявшей кухонный стол, сидел широкоплечий мужчина с выкрашенными в белый цвет волосами, остриженными «ежиком». Лоб его пересекал наискось небольшой шрам от ожога. На мраморной столешнице перед ним дымилась чашка кофе и сигарета в пепельнице, чуть поодаль – большая тарелка омлета с беконом и вторая, с тостами, намазанными абрикосовым джемом. Мужчина тяжело вздохнул, не реагируя на заданный вопрос, и блондинка повторила, не оборачиваясь:
– Джек, я спросила – ты считаешь, что скаутский лагерь – это хорошая идея?
– Мэриэнн… мы уже все обсудили и решили, а Грег собирает вещи в своей комнате – ты чего еще хочешь? Он рад, что поедет – тебе чего еще?
– Я буду скучать.
– Это аргумент, – кивнул мужчина, покрытой рубцами рукой беря сигарету из пепельницы, – мамочка будет скучать. А когда мамочка очертя голову несется в заморские дали за какой-то своей надобностью – она не скучает? Ей ведь наплевать, как мы тут – и Грег, и я.
– Женя, хватит.
– Джек я, а не Женя. Что – хватит? Не нравится, когда правду говорю?
– Ты не понимаешь, – блондинка подошла к нему вплотную и обняла, положив голову на плечо, – когда я уезжаю, то он остается с тобой, и мне спокойно, я ведь знаю, что ничего не случится – ты не позволишь. А там он будет один…
– Почему один? Их там целый отряд. Надо же когда-то парню побыть самостоятельным. Ты не сможешь всю жизнь держать его под юбкой. И все, хватит – я сказал: Грег поедет в лагерь, и это больше не обсуждается.
Блондинка обошла высокий барный табурет, на котором сидел Джек, забралась к нему на колени и, прижавшись к его груди, пробормотала:
– Обожаю, когда ты такой…
– Ну, какой я? – обнимая ее, спросил Джек. – Я всегда одинаковый, это ты вечно чудишь, Маринка. Серьезно говорю: перестань эти разговоры заводить, особенно при Греге. Он настроился, хочет поехать, ждет – а тут ты со своими бабскими глупостями. Ты ж сама хотела, чтобы он мужиком рос, а не избалованным маменькиным сынком. Ну, так и не мешай. А мы с тобой найдем чем заняться в этот месяц.
– Не сомневаюсь, – она потерлась щекой о его щеку, поцеловала и легко спрыгнула с колен. – Я говорила, что люблю тебя?
– Сегодня – еще нет, – удовлетворенно хмыкнул он, докуривая сигарету.
Пока Мэриэнн, она же – Марина Коваль, убирала тарелки и чашки в посудомойку, Джек Силва, ранее живший под именем Жека Хохол, успел подняться наверх, в комнату сына, и проверить, чем занят мальчик. Одиннадцатилетний Грегори только закончил упаковывать вещи в большой рюкзак и теперь сосредоточенно
