туловищу одна за другой прокатилось несколько слабых судорог, и хватка на горле Руби неожиданно разжалась.
В ушах у девушки зазвенело, как перед обмороком. Она шарахнулась в сторону и начала медленно – страшно медленно, словно вокруг неё был не воздух, а вода, – пятиться на деревянных ногах, не в силах оторвать от Алекса с Дианой глаз, из которых частыми каплями, совершенно помимо её воли, побежали слёзы. А потом окружающее пространство неуловимо дрогнуло, и кудрявый верзила, больше не обращая на Руби никакого внимания, конвульсивно обхватил себя руками и торопливо забормотал что-то странное и невнятное, вцепившись побелевшими пальцами в рукава мятой спортивной куртки:
– Не надо, не стану, нет… не стану, отпусти…
Мир вокруг замерцал перегорающей лампочкой и на долю секунды погас совсем, как будто в нём разом выключили все огни, а в следующий момент Руби вновь разглядела парней, слабо шевелящихся на асфальте. Она видела, как те один за другим поднимаются на ноги, пошатываясь и растерянно потирая себе лбы, а сама всё пятилась и пятилась, пока не упёрлась затылком в решётку велосипедной стоянки, стискивая скользкими от пота пальцами холодные прутья за своей спиной.
– Не стану, не стану, не стану, не надо, отпусти!!!
Алекс сделал ещё один шаг вперёд, и на месте его лица безотчётно всхлипывающей Руби на мгновение померещилась какая-то звериная морда… лисья морда с пылающими изумрудно-зелёными глазами… а из этих глаз струился поток чего-то грозного, неистового, неодолимого, от чего хотелось то ли укрыться, то ли наоборот…
(«…кто это? Что со мной происходит?!!»)
…наоборот, приблизиться к этому существу, притронуться, прильнуть к нему всем телом…
Огненное дыхание кого-то непредставимо огромного совсем рядом с Руби коснулось её кожи, на несколько мгновений стирая из сознания всё, что его наполняло. Она судорожно прижала ладони к лицу, хватая ртом сделавшийся горьким как хина раскалённый воздух, задыхаясь то ли от ужаса, то ли от какого-то молитвенного, суеверного благоговения, а обжигающий лицо ураган уже слабел и растворялся, отступал отливной океанской волной, оставляя Руби, обессиленную и ошеломлённую, только цепляться взглядом за колючие звёзды в темноте звонкого сиреневого неба…
…и всё закончилось.
Оно и длилось-то, наверное, не дольше какой-нибудь там минуты.
И Руби вдруг снова ощутила шероховатую прохладу на своих мокрых от слёз щеках и снова услышала звуки города: гулкий грохот отъезжающего поезда, отдалённые автомобильные сигналы, скрипучие крики какой-то птицы над головой… А Алекс медленно опустил руки вдоль тела и вполголоса произнёс только одно слово:
– Вон.
И тогда все они развернулись и, словно пришпоренные, галопом припустили вниз по улице, куда-то туда, где светились голографические пирамидки на крышах беспилотных такси, а Диана давно уже стояла рядом и обнимала хлюпающую носом Руби крепко-крепко, как маленькую, как когда-то в детстве, в школе
