что вышло за пунктир.
Эфир на радио отложит
Все темы, близкие к войне.
В газете, отбирая, сложат,
Сказав : «Подумай о семье».
Потом забудется, я знаю,
И файл из папки удалят.
Ведь власть у нас не осуждают,
И о плохом не говорят.
Но если только быть честнее,
Тогда бы ближе был народ.
А затаившийся за дверью
Он не поможет, не придёт.
Девчата лили свои слёзы,
Аплодисменты шквалом шли.
Всё то, что было под вопросом,
В моих стихах они нашли.
Осталось меньше двух недель
Жаль, месяц отдыха прошёл.
Огонь, светивший артиллерий,
Обратно взял меня в костёр.
Всё будет хорошо однажды,
Но плата слишком высока.
Мой алый парусник бумажный
Несёт грядущего река.
Я обещал, что я вернусь
Я обещал, что я вернусь,
Но смысла больше здесь не вижу.
Предугадав всё наизусть,
Навряд ли новое услышу.
Мы здесь признаться не к чему,
И мы научены другому.
Нас не готовили в войну,
Хоть поселили как-то в школу.
Что охранять, кого хранить
Себя и только от снарядов
Ребят таких же, тех что рядом,
Кому приходиться служить.
Ещё зелёные мальчишки
Против убийц и сволочей.
Чему учили нас по книжке —
Иных задач на каждый день.
Охраной быть правопорядка,
Не воевать, а защищать.
К боям готовили тетрадки,
Но что могло нам это дать?
Я так уйти хотел отсюда,
Не потому что страх объял,
А потому что с сложным
Бог свёл, чтоб вместе воевал.
В своих обидах всех винили
И пили словно на скорбях,
И много черни говорили,
Найдя оружие в словах.
А без единства, без поддержки,
Когда лишь каждый за себя,
Судя о Ближнем своём в спешке,
Какая может быть семья?
В боях важней сплочённость, братство,
А не упрёки без причин.
А командиры тунеядцы
С кроватей всё вбивали клин.
Меж честью, долгом, отчуждением,
Скажи им правду всю в лицо,
Иль намекни, и озлоблением
Вперёд отправят, как мясцо.
Я не болел, не шёл в больницу,
Я мог бы всё это послать.
В стране найдётся единица,
Чтоб человека заменять.
Да только видно этой цифрой
Который
