я хорошо играю на аккордеоне и прилично пою.
У Геры было еще одно увлечение – карты. Покер, бридж, преферанс и многие другие игры. Он был регулярным участником и победителем неофициальных общевузовских и общегородских «чемпионатов». Помнил все карты в колоде – где и как лежат, легко определял, что у кого на руках.
Кумир у Геры был только один, зато постоянный – Альберт Эйнштейн.
Гера сделал меня тем, что я есть. Когда я была в третьем классе школы, он задавал мне задачки типа: одна котлета жарится на сковородке пятнадцать минут; сколько будут жариться четыре котлеты? И научил находить правильные ответы на нестандартные вопросы.
Благодаря ему, я узнала о себе, что умею думать. Мне стало невероятно легко учиться в школе. Окончив ее с медалью, я без труда прошла по конкурсу на юридический факультет МГУ и окончила его с отличием.
Когда он еще учился в Москве, привозил мне книги С. Моэма, Э. Хэмингуэя, Ирвина Шоу. В другие годы – «Занимательную психологию» Фионы Фрезер и многие другие. И говорил: вот, прочти, это все думающие люди читают. От последовавшей за этим любви к англо-американской литературе у меня осталось отличное знание английского языка.
Волна ужаса от мысли, что я никогда-никогда больше не увижу этого дорогого мне человека, не услышу его голоса, не спрошу его о важном, накрыла меня. Я забыла, что мне уже немало лет, а Гере было на пятнадцать лет больше, когда он умер, что я уже давно живу своей жизнью, отдельно от семьи Павлюков.
Какое это имеет значение? Его ведь нет. Нет и никогда не будет!
«-Какая я квашня и плакса!» – ругала я себя. – «Эк, меня размазало!»
Я вышла из спальни, чтобы смыть соль с лица, и, тихо прикрывая дверь в ванную, услышала жалобные всхлипывания, которые доносились из гостиной.
– Мира, а почему ты не сообщила мне вовремя о смерти Геры? – тихо спросила я.
Ответа не было. И когда я уже закрывала дверь в спальню, из гостиной послышался усталый Мирин голос:
– Как я могла видеть тебя, смотреть тебе в глаза при том, что случилось? Ты ведь считаешь, что Гера пропал по моей вине. Так думали его родители, особенно мать. Так же думаешь и ты.
Я не стала спорить и легла в постель.
Когда я встала на следующее утро с постели, Миры уже не было. Я не слышала, как она собралась и уехала в три часа утра.
Увидев, что она захватила с собой морские коктейли в вакуумной упаковке, которые я привезла ей, я обрадовалась.
Убирая постель, я обнаружила за маленькой белой ширмой велотренажер.
«Однако!», – удивилась я. Быстро покончив с уборкой, я покрутила педали и почувствовала, что мое тело расслабилось. Согрелись мышцы, быстрее побежала кровь, лицо разрумянилось.
Приняв душ, пришла в хорошее расположение духа и снова задумалась о своих вопросах, связанных с наследством Кондрата
