и обсудить всё. И то, кто чем в ком недоволен, и почтить память Анжелы в том числе. Она хоть и была сучкой, но в целом довольно сносной тёткой.
Амелия удивлённо посмотрела на неё, выглянув из-за стеллажа. Но потом кивнула и подошла ближе.
– Мне такой вариант нравится.
Вот только Мидзуки осталась недовольной. Она едва нащупала кончик ниточки, ведущий к разгадке ворохе сложной информации, как снова появилась эта шумная особа. Очень тихо и медленно она отложила «планшет», маготехнтческую записную книжку и посмотрела на них.
– Да что с тобой не так? – приподняла бровь Матильда, глянув на злую Ми. – Я тебе палец откусила или обидела чем-то, или, не знаю, плюнула на туфлю?
Она ловко открыла вино и вылила в кувшин полную бутылку, приподняла брови:
– Ну так? Стол переговоров? Или сначала подерёмся?
– Переговоры, – Амелия спокойно забрала со стола бокал.
Мидзуки молчала, поведение Матильды её ставило в тупик, а именно, отношение к начальству. Поэтому Богданова медленно и очень спокойно подошла, взяла фужер, снова села в свое кресло и стала ожидать продолжения этого разговора.
Взяв свой бокал Матильда подняла его, рассматривая сквозь рубин налитого в нем вина окно.
Со смертью Анжелы привычный старый и скучный мир перевернулся. Хотя, наверное, мир никогда не стоит на месте, и к этому надо привыкать? Наколов на вилку кубик дыни и потом полоску хамона, Рутголд уселась на стул:
– Что ж. Традиционное местное «arriva, abajo, al centro, pa dentro23» опустим, наверное. Первый бокал за Анжелу. Не чокаясь.
Матильда пригубила вино, отметив, что оно, внезапно, чуть крепче обычного. Или за обедом было многовато? Непонятно. Откусила от хамона и перевела взгляд с Амелии на Мидзуки и обратно.
Кюи сделала первый глоток и закашлялась.
– Интересный вкус. Что это за вино?
Вдохнув аромат, Мидзуки внезапно фыркнула:
– Я бы сказала, что ничего особенного. Вино ниже среднего, но для среднего класса подойдёт. К тому же, это урожай трёхлетней давности, когда виноградники получали мало влаги. Так что оно более терпкое, чем должно быть.
Матильда хихикнула, дожёвывая дыню:
– Для сангрии не берут дорогие и изысканные. К тому же ни Риоху, ни Херес я терпеть не могу – такую кислятину сами пейте, – и показала язык. – А нам, похоже, Мигель по доброте душевной слишком много плеснул рома с мёдом. Знает мой вкус, зараза.
Она сделала ещё один глоток из бокала, потом взглянула на Ми.
– Ну так почему ты считаешь, что я тут просто сижу, а «работаю где-то ещё»?
Цокнув языком, Матильда встала и из своего стола достала бутылку Хереса, поставила её перед Мидзуки:
– На! Разбавь, если прям приторное. Кто как любит.
Кюи сидела за столом, покачивая бокал с сангрией в руках. Участвовать в перепалке коллег не хотелось, они раздражали. Внутри начала закипать ярость,
Вверх, вниз, в центр, выпьем!
