а Доцент! Скажи ему!
– Пасть разорву! – с раздражением отозвался Доцент.
– Пасть, пасть, – тихо огрызнулся Косой.
В песке торчал колышек, а на нем табличка в виде стрелы:
«АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ № 13. 2 км».
Жулики спешились.
– Уложи верблюда, – распорядился Доцент и стал карабкаться на вершину бархана.
– Ляг! – приказал Косой верблюду. – Ложись, дядя!
Верблюд не обратил на приказ никакого внимания.
Он стоял, старый и высокомерный, перебирая губами.
– Слышь? Кому говорят? Ложись, скотина. Пасть разорву!
Верблюд оттопырил губу и плюнул в лицо Косому.
– А-а!! – завопил Косой. – Ты что, дурак, шуток не понимаешь?!
– Тихо ты! – одернул Доцент с бархана. С высоты он оглядывал перспективу в полевой бинокль.
До самого горизонта лежала пустыня, как застывшее море. Потом, приближенные биноклем, выступили какие-то древние развалины, палатки, люди…
Стояла ночь. Над пустыней взошла луна.
– Пора, – сказал Доцент.
Он лег на живот и пополз по-пластунски. Хмырь тоже лег и пополз. Далее следовал Косой, а за ним безмолвно и преданно зашагал верблюд.
– Доцент, а Доцент, – растерянно позвал Косой. – Верблюд…
– Гони! – приказал Доцент, обернувшись.
Косой встал, и его лицо оказалось вблизи от верблюжьей морды. Верблюд узнал Косого и оттопырил губу…
– А ну тебя… – Косой махнул рукой и побежал догонять товарищей. Верблюд не отставал.
Возле входа в древнюю усыпальницу дежурил сторож. Он сидел на камне, положив берданку на колени.
За его спиной послышались шорохи. Сторож обернулся, но не успел ничего увидеть, потому что его схватили, повалили, связали и засунули в рот кляп…
Сухо щелкнула в замке отмычка. Заскрипела дощатая дверь, наспех сколоченная археологами. Жулики ступили в усыпальницу.
Жидкий свет фонарика выхватил из темноты каменный свод, гробницу, дощатый стол. На столе тускло мерцал золотом древний шлем…
– Порядок, – тихо сказал Доцент.
«У-у-уа!» – вдруг прорезало тишину ночи.
– Верблюд! – выдохнул Хмырь, цепенея от страха. – Заткни ему глотку! – приказал он Косому.
– Да ну его! Он кусается!
Из палатки археологов выглянул бородатый ученый, профессор Мальцев. Пошел по направлению к усыпальнице.
– Кто тут? – крикнул он в темноту.
Доцент выхватил нож и застыл, прижавшись к двери.
– Доцент, а Доцент, спрячь перо! – испуганным шепотом умолял Косой. – Не было такого уговора…
– Глаза выколю! – прохрипел Доцент.
На полдороге профессор остановился.
– Опять эти кошки… – пробормотал он и беззлобно припугнул: – Кыш!
Евгений Иванович Трошкин – заведующий детским садом № 83 Черемушкинского района Москвы – стоял у себя дома в ванной комнате и брился электробритвой, вглядываясь в свое лицо.
Он привык к своему лицу, не находил в нем ничего выдающегося и, уж конечно, не мог знать, что как две капли воды похож на вора-рецидивиста по кличке Доцент. Только Трошкин в отличие от Доцента был лыс.
Он кончил бриться и вышел на кухню. Здесь над тарелкой манной каши колдовали две женщины – мама и бабушка.
Трошкин сел, подвинул к себе тарелку с кашей и развернул свежую газету. Мама и бабушка присели напротив и с благоговением смотрели на него.
– Во! Опять насчет шлема, – сказал Трошкин, найдя что-то в газете, и прочел: – «Начальник археологической экспедиции профессор Мальцев Н. Г. предполагает, что пропавший шлем относится к четвертому веку до нашей эры и является тем самым шлемом Александра Македонского, который, по преданию, был утерян им во время индийского похода…»
– Какое безобразие! – сказала мама.
– Найдут, – успокоил Трошкин.
– Не найдут! – с жаром возразила бабушка. – Вон у Токаревых половичок пропал – нужная вещь, и то не нашли!..
А во Всесоюзном угрозыске, в своем кабинете, полковник Верченко показал профессору письмо и отложил в сторону.
– Союз архитекторов,
