08, М. Бюрле, Цюр., «Мак. поле» К.М., «Люд. Лепик» Э.Д., «Мальчик» П.С., «Каштан» В. Г. Уф-ф-ф-ф! Давай отдохнем! Пауза!
– Давай, – задумчиво согласился Смолев. – А знаешь, я, по-моему, начинаю догадываться, о чем речь. Это кражи картин из музеев! Смотри сам: первые цифры – это год. Например, 89, значит – 1989 год. Суммы в миллионах – очевидно, что стоимость похищенного. М. Мунк – музей Мунка в Осло, я там был. «Крик» – очень известная его картина. Не знал, что ее украли в 2004 году.
– А в 1994 ее тоже уже похищали? – спросил Манн, заглянув в бумажку с записями Смолева. – Вот, смотри: Н. Г. Осло. Предположим, Национальная Галерея в Осло. «Крик» Эдварда Мунка, 75 миллионов долларов. Или евро. Валюту он не указал, но обычно цена картин на международном рынке идет в долларах. Почему «Крик» указан дважды?
– Не знаю, не могу сказать, это уже точно к искусствоведу, – помотал головой Смолев. – Может было несколько одинаковых картин? У Ван Гога такое сплошь и рядом. Он одну натуру писал раз по пятнадцать. Те же «Подсолнухи» или «Портрет доктора Гаше». А своих автопортретов у него более тридцати. Кстати, о «Подсолнухах»! Ну точно: в 1988 году из музея в Амстердаме, судя по этим записям, «ушли» три картины на общую сумму в сто миллионов долларов, одна из них – «Подсолнухи» В.Г. – Ван Гога! Все ясно, как Божий день!
– Пожалуй, – продолжил Манн, внимательно рассматривая бумажку и в возбуждении меряя кабинет широкими шагами, – я с тобой соглашусь! Да тут просто картотека крупнейших краж шедевров за последние тридцать лет! Отправлю своим девчонкам в Афины: пусть нам по каждому случаю справочку подготовят! Смысл мы поняли, они до конца расшифруют и соберут побольше информации. Выходит…
– Выходит, что смерть Альберта Шульца напрямую связана с выставкой картин, – продолжил за другом Смолев. – Не удивлюсь, если завтра на твой запрос придет ответ, что он был не только журналистом, писавшим об искусстве, но также и артдетективом, который проводил свои независимые расследования, а потом публиковал их в СМИ или выпускал книги. Подозреваю, он «раскопал» в этот раз что-то очень весомое.
– Да, я скорее в этом даже уверен, – согласился Манн, снова усаживаясь в кресло. – Он что-то знал, этот Шульц. Или кому-то очень сильно мешал. Или мог помешать!
– А чем и кому он мог так помешать, чтобы его необходимо было застрелить за день до выставки импрессионистов, общей стоимостью в миллиард долларов? – мрачно проговорил Смолев. – Витя, ты не хочешь позвонить министру? Мне кажется, что у тебя уже достаточно оснований полагать, что вокруг выставки что-то затевается. Сперва информация о том, что у картин сменились собственники, потом – что шедевры скоро поступят на «черный рынок», теперь – труп артдетектива с пулей в затылке. Я лично в такие совпадения не верю!
– Я тоже не особенно, – кивнул Манн, что-то напряженно обдумывая. – С другой стороны, смотри, преступники тоже не идиоты. Решить обокрасть выставку, стоимостью под миллиард – надо же в голове иметь что-то? Зачем
