м руководит только любовь. Просто людишки не понимают этого. А такие, как он, делают всю работу за них. Но он не внакладе, ему нравится его роль. ххх
Как же я так глупо попалась? Ведь знала, что надо быть осторожной.
Из-под щели под дверью горела полоска света. Непонятно, солнце или электрический свет. Глаза немного привыкли к темноте. Оглядев помещение, подумала, что это какой-то сарай. А может, подвал. Голова кружилась и болела. Я пошевелила руками и ногами. Хотя бы не связаны. Пощупала свое лежбище – что-то вроде топчана, а на нем грубое одеяло, которое бабушка называла верблюжьим или солдатским. Сейчас, сейчас я соберусь с силами и обследую место своего заключения. Не может быть, чтобы не было выхода. Я так не хочу! Я такая молодая… Слезы непрошено полились, хотелось рыдать в голос, но шуметь я боялась.
Вдруг в полоске света под дверью замелькали тени.
Идет!
Во рту стало сухо, сердце забилось. Я попробовала сесть, но сильное головокружение быстро вернуло меня обратно.
ххх
Следователь прокуратуры Залесский пытался хладнокровно рассматривать снимки с места происшествия. Ну расчлененка и расчлененка, и не такое, мол, видывали. Но у него не очень получалось. Тошнота так и подкатывала к горлу, хорошо, что никого рядом не было. Такого он раньше не видел. В сериалах – да, сколько хочешь, а чтобы в его районе… Оперативный опыт у Залесского, прямо скажем, небогатый. И вот теперь ему разбираться с этим ужасом. Ну что за нелюдь!.. Вряд ли человека убили и расчленили там же, где нашли его останки. Так что место страшной находки вовсе не место преступления. А значит улик меньше. Очень бы хотелось найти жестокого убийцу. И ради справедливости, и – чего греха таить! – ради уважения коллег, которые признают в нем гения сыска, раскрывшего такое сложное дело. Поэтому за работу!
Залесский отправил оперативников на опрос свидетелей, а сам стал морально готовиться к вскрытию. Как руководитель следственной группы он был обязан на нем присутствовать, но ой как не хотелось. Молодой следователь боялся не справиться с желудком и опозориться. Понятно, что он ничего не ел, только минералки выпил. И все равно мутило. Он вообще не был уверен, что когда-нибудь сможет есть мясо. Хотя вдруг подумал, что среди его коллег нет ни одного вегетарианца, а уж они действительно видали всякое. Господи, он будет первым. И, тяжко вздохнув, Залесский двинулся к патологам.
1 глава
Со Светкой мы сблизились на журфаке. Объединяло нас не только то, что мы учились в одной группе и жили в общаге в одной комнате, но и любовь к будущей профессии, поэтому к учебе относились со всей серьезностью, особенно к практическим занятиям.
В числе других таких же фанатов мы посещали допзанятия нашего препода по кличке Додон (почему Додон – не знаю, еще до нас его такой кликухой наградили), который пытался сделать нас настоящими профи. Мы могли весь день ездить с врачами скорой, чтобы узнать эту профессию изнутри, торговали за прилавком на рынке, подменяли официанток в кафе, были на подхвате у шеф-повара в дорогом кабаке и так далее. А после этой практики отписывались, используя разные жанры – интервью, фельетон, репортаж… Все наши тексты разбирались на факультативе. Было сложно, но страшно интересно.
Однажды Додон отправил Светку на более важное задание: она должна была пробраться в штаб КПРФ и переснять любой документ, лежавший на первом попавшемся столе. Светка оделась как НикитА (это ее, по-моему, и сгубило) и действительно умудрилась добраться до сердца партии, но ее внешний вид показался подозрительным пришедшей уборщице, проследившей за Светкой и заставшей такую картину: наша «Никита» склонилась над столом и переснимала какой-то лист. Тут-то ее и накрыли. На листе, кстати, были лишь цветочки нарисованы да какие-то каракули – видно, человек так занимал себя, будучи на партсобрании, а выбросить лист не посчитал нужным. Коммунисты, накрыв Светку, хотели было раздуть большой межпартийный скандал: дескать, представители либералов или демократов подослали к ним в штаб шпиона, так как боятся влияния КПРФ. И требовали от Светки назвать ее партию, от которой она совершила вторжение.
Мы после укатывались, потому что наша Мата Хари уж думала, что ее начнут пытать. Ведь только под пытками она могла назвать хоть какую-то партию, ведь была абсолютно беспартийной. В итоге она догадалась позвонить преподу, который тут же приехал и все уладил, не дав КПРФ шанса раздуть скандал. Да и с чем раздуешь? С цветочком на бумаге? Правда, карту памяти Светке пришлось вынуть и отдать. Додон нам потом сказал, что скандал можно при желании раздуть из чего угодно, а Светку неожиданно похвалил, потому что при провале надо уметь «держать лицо». Она удар держала сколько могла, а преподу позвонила, уже когда совсем стало некуда деваться.
Мы вполне прилично сдали сессию, а Додон наш, чтоб мы не ленились, дал всем задание на лето: взять интервью у очень необычного человека с последующей публикацией в приличном издании. Ну что ж, будем искать!
Мы
