1. Без выбора
«Сомневаясь слабеешь, если наберёшься смелости, то двери откроются правдой»
Второй свиток предсказаний Талиша строфа сто сорок четвёртая
Порталы Дэль не любил, всегда было странное ощущение, будто продираешься всем телом сквозь какую-то липкую массу, хотя нужно всего-то сделать один шаг. Не больно, даже не неприятно. Никак. Но чувствовалось так, будто увяз в прохладном, тягучем желе. И нельзя закрывать глаза, чтоб не видеть тумана, который, будто лесная паутина, вот-вот прилипнет к лицу.
Выходящий из портала воин беззащитен, потому что плохо ориентируется в пространстве. Идеальный момент для нападения. Поэтому глаза закрывать нельзя.
Дэль шагнул, с усилием толкая впереди себя мотоцикл. Выдрался из цепких лап серой мглы, шагнул ещё раз, ощущая под ногами твёрдый, спрессованный в монолит, песок. И подавил малодушное желание вернуться, отмотать назад, пока ещё можно. Пока не поздно.
Затаился настороженно вслушиваясь, вглядываясь. Готовясь к вероятному нападению. Не имеет значения, будут это сородичи, шархи или ещё что-то неведомое, скрывающееся под тёмными песками.
Переход прошёл благополучно, вокруг простиралась бескрайняя, чёрная, сверкающая пустыня.
Облако за спиной лениво растаяло. Он чувствовал, как исчезает переход, даже не оборачиваясь, сначала пропал мерзкий звон, потом прекратили бегать противные мурашки по телу, неслышимый щелчок, и он стоит, вцепившись в руль своего транспортного средства, вдыхая знакомый сухой воздух. Захотелось откашляться. Каждый вдох царапал горло мелкими колючками.
Дэль глянул в темноту ночи и невесело оскалился на вечно безоблачное небо. Знакомые с детства созвездия ехидно подмигивали в темноте. Это секундно обрадовало: ему повезло, и он находится, хотя бы, в нужном полушарии. Тишина вокруг была мёртвой, даже ветра не было, тёплый сухой воздух застыл как прозрачное стекло. Отсутствие звуков угнетало. Он давно привык к пению птиц за окном, к тому, как шумят деревья от ветра, разговорам людей на улице сливающимся в единый гул. Крикам детей на детской площадке. К голосу большого города, который никогда не спит.
– Здесь птицы не поют, деревья не растут, – процитировал он вслух, напрасно пытаясь разогнать царящее кругом безмолвие. Его голос на секунду разорвал тишину, и она снова навалилась, будто могильной плитой накрыла. Хотелось лечь на песок и лежать вечность, не двигаясь, не шевелясь, глядя на небо.
Созвездие Каменного Жука висело низко над горизонтом, а это значило, что ночь только началась.
Дэль поднял с песка, лежащую на боку «Яву», поправил висящие на багажнике сумки. Надел на лицо защитное стекло, помня о предупреждении, что песок на скорости может сильно посечь кожу. Шлем на его рога не подходил ни один, пришлось обойтись банданой, старой и затёртой, но ещё прочной. «Мне не удалось, зато хоть ты покатаешься», – пыталась бодриться Ветка, отдавая ему головной убор. Он повернул ключ в замке зажигания с удовольствием, рёв двигателя разнёсся по пустыне, распугивая
