Капитана. Элизабет стояла немного в стороне, в тени каменного забора: руна на ее наплечнике светилась багрово красным. Элизабет прищурившись, смотрела на засевших в доме арбалетчиков, вскинув руку, она яростно прошипела «Огонь!». В ту же секунду с ее руки сорвался пламенный шар около метра в диаметре и по кривой помчался в сторону дома с арбалетчиками. Увидев это, арбалетчики в панике попытались убежать побросав оружие, но не успели: пламенный шар, врезавшись в дом, взорвался, снеся четверть постройки и не оставляя шансов на выживание.
Эллионархол, Ловкач и Аптекарь объединив усилия, вполне себе неплохо справлялись с пятью последними рыцарями. Остальные храмовники уже лежали на земле и не шевелились. Серинити осмотрела свои раны, присев за ящиком: рана на плече и в животе, уже начала затягиваться. А вот с арбалетными болтами, застрявших в груди, дело обстояло гораздо тяжелее. Да и крови она потеряла очень много. В поле ее зрения попал ее недавний соперник, опрокинутый и оглушенный. Он пытался встать: стоя на четвереньках и сорвав с себя шлем, обнажая лицо свежему ветерку, он пытался осмотреться и ретироваться. Здравый смысл подсказывал Серинити пленить его: нужно было понять, что уже узнали храмовники о шкатулке и кто их послал сюда. Но зверь, насмотревшись и нанюхавшись крови, внутри вампирши, шептал обратное. Серинити отбросила уже ненужный щит в сторону и медленно, как завороженная шла к уползающему на четвереньках воину. Когда она подошла, храмовник уже почти отполз в крошечный переулок. Пнув его в бок, Серинити повалила его обратно на спину.
– Кто… Что ты такое? – с нарастающим ужасом спросил воин дрогнувшим голосом, смотря на раны девушки. Серинити присела рядом с ним, осторожно провела рукой по его щеке, убирая слипшиеся длинные черные волосы с его лица и чудовище в ней ответило
– Последнее, что ты увидишь в жизни, смертный. – и резко впилась в незащищенную кольчугой шею. Звуки боя, крики о помощи умирающих, даже неловкие попытки отбиться от нее храмовника уже не имели значения. Все что несло смысл, это кровь несущая жизнь. Все что она слышала, это замедляющееся сердце воина. Все что, она чувствовала это наполняющее ее тело мощь.
Вечность спустя, когда мужчина в доспехах уже не сопротивлялся, а звуки боя и правда стихли, ее кто-то сильно начал оттаскивать от добычи. Кто посмел оторвать ее от жертвы!? Разорву!
– Серинити, приди в себя! – чей то знакомый женский голос. Кто такая Серинити? – Да держи ж ее крепче Эл!
– Да не могу я ее держать, в ней силищи, что в нашем гноме! – этот голос и запах тела она узнавала… но не помнила, чей он… Серинити… Это кто-то очень знакомый… Друг? Враг? Она не помнила.
Что-то очень звонкое услышала она и щеку как будто обожгло. Как Элизабет посмела меня ударить?! Серинити… Серинити это я. Воспоминания возвращались стремительно, чувства включая боль в легких тоже вернулись.
