н был один.
«Без сопровождения?» – мелькнула первая мысль в голове Ивана Сергеевича, любившего во всём порядок и дисциплину. И логику.
Без вариантов: кот был один. И он сидел на полу. Иван Сергеевич невольно напрягся. Тотчас же он почувствовал, как ремни портупеи впились в мышцы, а кобура 810-граммовой грушей навалилась на печень.
Да ладно… Главное, «макаров» через толстую кожу кобуры грел бок успокаивающим теплом.
– Врёшь – не возьмёшь, – с этими словами Иван Сергеевич ступил за демаркационную линию между Добром и Злом.
Да, Иван Сергеевич понял: пришло его время спасать мир. За его спиной – Добро с его логикой проживания согласно прописке. За котом – Зло, где всё сикось-накось: люди, звери, как блохи, скачут с места на место.
Иван Сергеевич незаметно скосил глаза на кота: интересно, к какой квартире приписана эта мелкая животинка. Непонятки.
А кот меж тем хоть бы хны. Никак не среагировал на нового попутчика. Полный игнор! Как сидел, так и сидит на полу лифта и в ус не дует.
Лифт привычно заурчал, затрясся и начал спуск.
– Едем с котом в лифте. Неловкое молчание, – мозг Ивана Сергеевича зафиксировал ситуацию слышанной где-то фразой.
– Стоит заговорить об экзистенциализме, кота прорвёт! – раздался ниоткуда голос.
– Ты кто? – изумился Иван Сергеевич.
Он осторожно оглянулся вокруг: никого. Только всё тот же кот.
– Кто-кто… Дед Пихто, – тотчас же отозвалось эхо.
– Ты где? – не унимался Иван Сергеевич.
– Где-где… В Караганде! – ворчливо заметил голос, затем примирительно добавил: – Ладно. Я – гриб. И я – в тебе! Короче, я уже часть тебя. Даже можно сказать, я твоё эго.
– Ка-ак?! – вскричал Иван Сергеевич.
– На даче вчера был? Был. В лес вчера ты ходил? Ты. Гриб со шляпкой белого и кружевным платьицем мухомора ты нашёл? Ты. А кто, по-твоему, его зажарил и съел?
Иван Сергеевич охнул: прозвучавший монолог обнажил всю правду его вчерашнего дачного дня.
– Остерегайся кота. Это перерожденец. Тот горлопан, который под Ильича подвёл теорию о его природе гриба, – продолжал далее голос.
– Ильич – гриб? И я… – самолюбию Ивана Сергеевича польстило было сравнение…Одна природа с Ильичом. Сказано!
– Чур! Чур! – закричал гриб внутри Ивана Сергеевича. – Не поминай всуе. Всё лишнее. Выполни уж только свою миссию. Зря, что ли, я здесь с тобой валандаюсь? Читай том номер 8, стр. 16 и том номер 35, стр. 356, и всё узнаешь.
– А с горлопаном-то котом что делать? – задался запоздалым вопросом Иван Сергеевич.
Но голос не отозвался. Гриб растворился внутри Ивана Сергеевича, распавшись на витамины B2, B5, С, PP, а также на калий, фосфор, кобальт, марганец, медь, селен.
Один, совсем один…Иван Сергеевич сокрушённо вздохнул: эта навязанная ему миссия…
– Тэк-с, тэк-с… – внутренне сгруппировался в следующую секунду Иван Сергеевич.
С трудом вспоминая лекции профессора Малкина по заданной теме, он заговорил в тишине:
– Экзистенциализм как философское…
Следующие минуты совместной поездки с котом в лифте Иван Сергеевич долгое время вспоминал со смятением и немалым ужасом. Кот, едва услышал первую фразу Ивана Сергеевича, вдруг взвился, подпрыгнул высоко и, зацепившись когтями за пуговицу его пиджака и повиснув на ней, затараторил без остановки человеческим голосом:
– Да-да… Вы правы, коллега, именно в Германии зародился экзистенциализм… – и далее кот уже строчил как из пулемёта: слова обстрелянными гильзами вылетали из него.
Ивану Сергеевичу только оставалось вытягивать шею и вертеть во все стороны головой, стараясь увернуться от словесного потока, лившегося ему прямо в лицо из пасти кота. К своему изумлению, в этом потоке он слышал: …об уникальности бытия человека…Франция… Сартр…философское и культурное движение…
Иван Сергеевич попытался оторвать кота от своей пуговицы. Не тут-то было: кот вцепился намертво. Иван Сергеевич поднапрягся и стал дёргать кота за хвост: бесполезно. Разве что в отместку кот, изловчившись, своим на первый взгляд тощим хвостом, превратившимся вдруг в ямщицкий кнут, огрел Ивана Сергеевича по рукам и плечам. «Бриони» треснул не по шву.
Иван Сергеевич тут же оценил сложность ситуации: левой рукой он осуществил захват шеи кота, а правой полез за «макаровым». Кот тоже не дремал: на этот раз он пустил в ход свои задние лапы. Завязалась нешуточная борьба.
Бросив вдруг пуговицу растерзанного «Бриони», кот, шея которого была
