нас всё это заберут! Жги, давай, чего стоишь?!
Он хочет сказать что-то ещё, но всё-таки берёт себя в руки и плюхается обратно на диван.
– Прорвался, значит? Раскрылся? И силу сразу почувствовал? Поздравляю…
Особой радости в его голосе не слышно, но я киваю, не решаясь распалять конфликт. Это просто бессмысленная потеря времени. Особенно – в свете услышанного.
– Спасибо. Да, «раскрылся».
– Ну и флаг тебе в руки, – бормочет он, отыскивая уцелевшую бутылку.
– Ты так и не ответил вопрос – что случилось? Кто заберёт дом?
– Не твоё дело, сопля!
– А чьё же ещё? – искренне удивляюсь я.
Действительно – я не был его сыном, это так. Но память Демида слилась с моей полностью, и теперь я ощущал, что этот человек и правда мой отец. Ну… биологический, по крайней мере… А сестра – моя сестра. И в первое время, пока я не освоюсь, как следует, не стоило настраивать против себя всех подряд. Тем более что и сил особых для противостояния целому миру не было…
– Отец, ты посмотри вокруг. Живём как смерды, как безродные. Прислуги давно нет, питаемся в забегаловках. Машины ты продал, пекарни в залоге. Лике ещё три года учиться в школе, мне – поступать через несколько месяцев. Останемся без дома – что делать будем? Если тебе наплевать на нас, ты так и скажи, но если нет – расскажи, что произошло. Подумаем вместе.
Николай смотрит на меня очень внимательно.
– Надо же, – бормочет он, – Как яра[1] меняет человека… Только пробудился, а уже совсем другой… И говоришь по-другому, и мыслишь. Страх потерял?
– Потерял, – соглашаюсь.
– Хм, а вот это ты зря. Страх помогает…
– Отец, давай по существу. Философии мне хватает в лицее.
– По существу – хреново всё, сын. Проигрался я.
– Не в первый раз.
– Так по-крупному – в первый… Нечем расплатиться будет…
– Сколько ты проиграл?
– Д… Десять…
– Чего?
– Миллионов.
Память Демида снова подкидывает информацию – на этот раз о местной валюте и финансах. Я присвистываю – сумма получается очень внушительная. Если продать дом, и то наберется две третьих от неё… А пекарни продать нельзя – в залоге…
– Кто принял у тебя такую ставку без наличных? Без поручителя?
– Расписку на дом написал, – бурчит отец, снова прикладываясь к бутылке. На этот раз пьёт прямо из горла. – Остальное наличными надо отдать.
– Как скоро?
– Через неделю.
Вот же наркун проклятый! Идиот-пропойца! Как будто у меня забот было мало, так ещё и без дома, кажется, останусь! Оторвать бы ему башку, и… Так, Джерлак, успокойся…
– Кому проиграл-то?
– Афанасию Михайлову.
Оп-па! А это уже интересно! Это ведь глава рода Михайловых, отец того коротышки, которому я сегодня лицо сжёг! Вот ведь совпадение…
Так в анклавах называют магическую силу (
