Чек ухмыльнулся.
– Леонид Алексеевич, я не хотел бы быть заложником форс-мажоров. И деньги, как вы видели, на кону не слабые. У меня лично таких в наличии нет. Придется спешно одолжить у братков. Процент они попросят не маленький, но я готов рискнуть.
Максимов задумался. Взял со стола кружку с чаем. Не спеша, делая звучные глотки, он пристально вглядывался в глаза Чека.
– А с чего ты взял, что я соглашусь на такие условия?
Тот лукаво улыбнулся и демонстративно, как гипнотизер, положил руки на стол и стал медленно покручивать золотую печатку на своем мизинце.
– Вы час назад слово дали. А я знаю, что великий Старик слово держит. Тем более что с вашей стороны это всего лишь сегодняшние, выигранные у меня деньги, ну и, конечно, все поставленные ваши.
– Так уж и все? Ты что, Вадик, мои деньги сосчитал?
– Все не все, а про основной капитал наслышан. Еще Ваш клуб…
Максимов снял очки и сурово посмотрел в глаза ухмыляющемуся Чеку. Упоминание о клубе его раздразнили, и он с пренебрежением выпалил.
– Ну, ты и жук. Поймал меня на слове, а потом новых условий насочинял.
Он повернулся и обратился к доктору. Тот смотрел на играющих музыкантов и не подавал виду, что слушает разговор.
– Что, как думаешь, Иваныч, соглашаться?
Умнов сначала посмотрел на таинственно улыбающегося Чека, затем на друга.
– Леонид Алексеевич, уволь меня от дачи некомпетентных советов. Ты же мое отношение к боям знаешь. Я провожу четкую грань между мордобоем и здоровьем. Поступай, как велит твое, достаточно нездоровое сердце, а лучше, как здоровый разум.
– Я тебя понял, профессор. Но и ты пойми меня правильно. Болею я не только сердцем, но и спортом моим, Толя, спортом. Без этого никак.
– А ты у Кирилла спросил? Что мы здесь без него решаем?
– Ты прав.
Максимов достал трубку и набрал номер Акелы.
Роднов находился в раздевалке. Он уже успел одеться и собирался уходить. В куртке зазвонил телефон. Акела взял трубку.
– Поздравляю, герой! – бодро произнес Максимов.
– Спасибо, Алексеич!
– Как самочувствие? Доволен победой?
– Можно было бы и побыстрее…
Максимов улыбнулся.
– Ну-ну… побыстрее. В нашем деле торопиться нельзя.
– Это точно.
В раздевалку вошла Вика, девушка Акелы. Она надула свои и без того пухлые губки и скорчила кокетливую недовольную гримасу.
– Милый, ты скоро?
Роднов показал жестом, чтобы она молчала, и послал ей воздушный поцелуй.
Максимов продолжал:
– Тут вот какое дело. Нам предлагают реванш. Смогем?
Акела громко засмеялся. Даже Чек через трубку смог услышать задорный, а по его предвзятому ощущению еще и издевательский смех победителя.
