и она видит, что её руки уже не такие пухлые, как в детстве, такие «взрослые» руки и тело её уже почти взрослое, и никто из близких и даже нянь не считает их детьми, кроме, конечно, Танюси – она по-прежнему помогает ей переодеваться и всегда застёгивает ей, как маленькой пуговицы и ботинки.
– Оставь меня, я уже взрослая и смогу одеться сама, – сказала она горничной, и начала возиться со своими петлями на платье и шнурками на ботинках.
А вот к бедной жизни и к простой еде им с братом и привыкать не надо. Каждое утро Таня будит их с Митей в половине восьмого часа, но просыпается она ещё раньше, особенно зимой, когда в детской к утру жарко натопленная голландская печка за ночь остывает, и под тонким одеялом и ночной рубашкой её начинает остро покусывать холод. Зимнее утро кажется таким чёрным и страшным, будто за ночь по дворцу прошли все грозные века. Они умываются чуть тёплой водой и идут на молитву, потом завтракают овсяной кашей, одним яйцом и простой булкой с чаем. Никаких кушаний им самим выбирать нельзя, и кроме особых и праздничных дней запрещается просить сладости и шоколад.
– Если б мы были богатыми, то могли бы купить себе всё, что душа пожелает, – сказала она Мите.
– Дядя Сергей говорил мне – это всё потому, что я ещё не великий князь. А вот великим князем я стану очень богатым, то тогда так и быть отвезу тебя в лучший ресторан Москвы, а себе куплю настоящий автомобиль, целую гору лучших костюмов и золотые, как уpapan запонки, – мечтал Митя.
– Значит, если сейчас у нас нет денег, то мы бедные, – сказала она.
– И, бояться их нам ни к чему – нас социалисты не убьют, – согласился с ней брат.
– Мы – бедные! – Каждый раз, садясь завтракать, смеялись они над собой.
В Царское Село в гости к семье государя они с братом впервые поехали на рождественские каникулы и вначале страшно волновались от предстоящей встречи с дядей, который, как они решили должен быть суровым с ними из-за женитьбы их papan, а тётя Аликс, как и мадам Элен будет без конца читать им нотации, но удивились тому, какой простой оказалась жизнь в Царском. В громадном Александровском дворце было так же тепло и уютно, и для них он будто сузился в размере до небольшого дома Лаймингов. В бальном зале дворца поставили пышную, почти до потолка, наряженную ёлку, украшенную игрушками и свечами, и им с Митей, так же как и четырём маленьким великим княжнам позволили встретить Новый год. А на утро тётя и дядя сделали всем подарки – Мари, уже как барышня получила нарядное платье от мадам Ламановой и книгу «Три мушкетёра» на французском языке, а в комнате Мити установили рельсы и настоящую железнодорожную станцию с вокзалом, паровозом и вагонами с сидящими в них куколками-пассажирами.
И тётя Аликс была совсем не похожа на свою родную сестру Эллу: четыре её дочери, старшей из которых Ольге было восемь лет, а младшей Анастасии ещё и не минуло двух, могли целый день играть
