ткрывался удивительный вид на Париж. Я стояла на смотровой площадке Эйфелевой башни и наслаждалась увиденным.
– Ты был прав… здесь неописуемо красиво! – Прошептала я в небеса. – Вот только ты обещал, что наслаждаться видами мы будем вместе. А сам..!
Слёзы спазмом перехватили горло, и я заплакала. Вокруг бродили счастливые парочки, отчего становилось ещё больнее. От души словно отрывались маленькие кусочки, чтобы невозможно было терпеть. Я силилась не разрыдаться в голос, ведь окружающие не виноваты, что счастливы, беззаботны и влюблены. А я в один миг лишилась всего.
Встав на нижнюю часть перил, я глянула вниз. Блин, высоко-то как! «Увидеть Париж и умереть!» – Вычерненная фраза, но именно за этим я приехала. Мудрец сказал, что лучше любить и потерять, чем вовсе не познать любви. Совсем недавно я бы послала этого мудреца к чёрту, а то и дальше, но сейчас перед последним шагом была с ним полностью согласна. Яркие воспоминания заполнили мои мысли. Первые встречи, когда я всё переводила в шутки, смеялась и уворачивалась. Первый серьёзный разговор, когда я поняла, что отшутиться уже не получится. Вспомнила свой испуг..! Смешно, я боялась и желала узнать, что же случиться, если перейти от слов к действию. Тайные встречи, вызывающие бурю эмоций: восторг, трепет, иногда слёзы и неизменное удовольствие. И это было чудесно! Но я оказалась влюблённой дурочкой, наивно полагая, что так будет вечно…
– Мне никогда не попасть в рай, я столько нагрешила за свою жизнь. И то, что я собираюсь сделать, огромный грех, но это теперь неважно, – я тяжело вздохнула. – Прошу лишь прощения у тех, кого обидела намерено или случайно, словом или делом. Простите меня… ошибок уже не исправить.
С невысыхающими слезами, я смотрела вдаль, вдыхая полной грудью. Я пыталась надышаться, прекрасно зная, что это невозможно. Ещё одно выражение, которое было пустым звуком до сего момента: «Перед смертью не надышишься!» Жалею ли я себя? К сожалению, немного да. Каламбур получился, но это лишь потому что я глупая и слабая личность. Сильная нашла бы ради чего жить, ведь мир восхитителен, а жизнь бесценна. Вот-вот… моя жизнь совершенно обесценилась, и в этом удивительном мире себя я не видела… увы!
– Прекрасный вид, вы согласны?! – Вопрос прозвучал на французском, но являлся далеко не родным языком.
Французский сам по себе смешной, а фраза прозвучала и вовсе обхохочешься. Даже я не удержалась и хихикнула в кулак.
– Я не силён во французском, – со смешком произнёс тот же голос, но уже по-английски. – Знаю, что французы недолюбливают англичан, наверно, за то, что помнят, как весь мир говорил на их языке…
Из-за простого человеческого любопытства я повернула голову. Метрах в двух от меня, облокотившись на перила, стоял молодой человек, довольно привлекательный с восточными яркими чертами лица. Осталось накинуть на него халат и «арафатку».., но на нём был деловой костюм будто он с важной встречи. К счастью для молодого человека она закончилась, и это обстоятельство отражалось радостью на его лице. Он расстегнул пару пуговиц на рубашке и ослабил галстук, снял пиджак и перекинул его через плечо. Его взгляд откровенно блуждал по мне, что абсолютно неприемлемо в старом свете.
– Красивый закат, – продолжил он разговор, не сводя с меня глаз. – Да, видев такое, трудно остаться равнодушным. Я и сам чуть не расплакался, но заметил тебя…
Я понемногу знала оба языка, но приехала сюда и выстояла огромную очередь с определённой целью, в которую не входило общение с незнакомцем.
– Я вас не понимаю, – спокойно соврала я на русском в надежде, что он отстанет и найдёт другую жертву для беседы.
– А я был почти уверен, что ты русская, – без акцента весело произнёс мужчина, приблизившись ко мне. – Я же сразу выхватил тебя взглядом из всей толпы…
– Молодой человек, я не ищу общения! – Строго предостерегла я и, спрыгнув с парапета, отошла в сторону.
– А что ищешь? – Не унимался он, следуя за мной.
– Успокоения…
А закат, и правда, был изумительным! Я сложила руки на перила, склонила на них голову и стала наблюдать, как солнце, медленно растворяясь, исчезает в разливающемся собственном свете разними оттенками красного, а небо темнеет, впитывая в себя радужный спектр. Ах, как бы хотелось проводить этот закат с любимым человеком! Сердце вновь сжалось от боли. Такого уже никогда не случится.
– Никогда, – прошептала я, не пытаясь сдерживать слёзы, которые, догоняя друг друга, скатывались мне на руки.
Стало щекотно и мокро. Я почесала нос, но не имея салфетки, попыталась стереть сырость рукой. Мне тут же был предложен платок, и две руки взялись за поручень с обеих сторон от меня.
– Спасибо, но не надо, – отстранилась я. – И уберите руки.
Я слегка толкнула
