вздыхает сценарист. – Всё! Завтра. Нет, послезавтра, принесу первых два действия. Ты режиссер, тебе и решать. Это надо снимать в Иерусалиме, на Святой Земле.
– Можно снять хороший триллер и на старом подмосковном погосте. Вот там сцена хороша! Помните? Что-то такое… мертвецы из могил встают, скелет по кладбищу бегает. Сказка! Вот вам и спонсоры, и касса!
– А сцену купания красного коня?! Это точно должна быть Иордань в предрассветной дымке.
– А какой может быть секс, если там одни мужские персонажи? Только мужик с мужиком. Это схватят!
– Ладно, мне пора на спектакль. Короче, пишите, пишите, и пишите скорее, а то только слова одни, – Дмитрий делано хмурит брови, чтобы привлечь рассеянное внимание приятелей.
– Хорошо. Послезавтра сможешь? Всё, послезавтра обсудим первые два действия. Пока! Любезный! Ещё два по сто!
Как ни странно, но эти два бесполезных болтуна не расстроили его и как всегда немного взбодрили. На их фоне он выглядел деятельным человеком, осмысленно идущим по жизненному пути.
Театр для Дмитрия начинается не с вешалки, а с вахтерши тети Шуры. На короткое «Здрасте!» она всегда торжественно останавливает его и вручает корреспонденцию. Если таковой не имеется, то какую-нибудь старую газету. Как только он забегает на первые три ступеньки, начинается доклад тети Шуры. Причем это происходит всегда так неожиданно, что его нога каждый раз неловко повисает в воздухе. Да, тетя Шура мастерица держать паузу!
– Дмитрий Борисович!
– Уу-х! Да, да, – он заинтересованно всматривается ей в глаза.
– Только вам и могу сказать, Дмитрий Борисович, – с одного и того же припева начинает она свою песню. – Семенова-то, представляете, и сегодня подкатила на той большой чёрной машине. И тот же чернявый её привез. Ой, уж и не знаю, что будет?!
– Да вы, теть Шур, не беспокойтесь. Женщина она молодая. Актриса никудышная. Пусть уж хоть личную жизнь устроит – театру поможет.
– А вечером-то её муж будет забирать на своем трещащем старом драндулете. Прям и не знаю, быть беде! И этот чернявый ухажёр мне не нравится! Не приведи Господь, террорист какой…
– У нас зал небольшой, так что захватывать его не выгодно, – успокоил Дмитрий, и уже не оглядываясь, через ступеньку запрыгал вверх по лестнице.
Спектакль сегодня был рядовой, прогон из третьей сотни. Персонажей мало, и живут они в нём уже четвертый год. Оттого играют легко и непринужденно. Одним словом, отдыхают. Лишь иногда от чрезмерной реакции зала заводятся сами и начинают дурить, пытаясь «расколоть» друг друга. Такая у них актерская забава. Зрителем эта игра невдомёк, а на сцене закипают нешуточные страсти. Как сегодня.
Светлана, вечная партнёрша Дмитрия, вместо реплики: «Любезный Порфирий Петрович, а не поехать ли нам кататься?», приблизившись на критическое расстояние, игриво выпалила ему в лицо:
– Любезнейший,
