в ее работоспособности, удовлетворенный результатом Таймыров спустился в буфет. Проглотив на скорую руку пару сосисок и чашку кофе, он «взялся за перо». Усевшись удобнее в кресле и закрыв глаза (это было его особенной привычкой – закрывать глаза, сосредоточивая мысли на определенном предмете), Таймыров предался своим мечтам. Несколько часов для него не существовало ничего, кроме созданной им планеты Октидана с ее обитателями и проблемами. А в это время посреди комнаты суетливо стучало пишущее устройство сапиенсатора – впервые произведение литературы создавалось необычным способом. К обеду третьего дня работа была закончена. Перед ним лежало около четырехсот страниц печатного текста. Оставалось только дать название. Немного подумав, Таймыров, а точнее сапиенсатор, напечатал на титульном листе: «Гибель прекрасной Октиданы».
Чувство наслаждения от проделанной работы переполнило его тело. Возникло естественное желание поделиться с кем-нибудь результатом своего творчества. О сапиенсаторе он не мог ни с кем говорить, а вот дать прочесть кому-нибудь свой роман было в его власти. Подумал о профессоре Сухоедове. За прошедшие три дня он совсем забыл о его существовании, а вспомнив, подскочил к сапиенсатору, настроил его и включил воспроизведение записи своего сна через дисплей. На экране замелькал уже знакомый ему текст. Глядя на него, Таймыров уже обдумывал, что нужно сделать в схеме сапиенсатора, чтобы снимать сигналы не в виде словесного текста, а в виде изображения, того самого, что имеет место в человеческом воображении. Суть задачи была ему ясна, требовалась дальнейшая работа над сапиенсатором. Он переключил систему на прием, настроил ее на частоту работы мозга профессора Сухоедова и вместе с рукописью своего романа вышел на улицу. Редакция журнала «Мысль» находилась в нескольких кварталах от института, где он работал. Пройдя через просторный вестибюль, Таймыров поднялся на второй этаж. В прокуренном коридоре он остановился у двери с табличкой «Отдел прозы». Толкнул дверь и остановился, приятно удивленный: за столом кабинета, заваленным рукописями, гранками и бог весть чем еще, сидела красивая солидная дама, в которой он узнал, хотя и прошло лет десять, свою знакомую по молодежной газете. Она тоже узнала его. Принимая объемную рукопись, она предупредила: «Смогу прочитать не раньше чем через две недели».
– Можете не торопиться, – сказал Таймыров, удовлетворенный встречей с давней знакомой.
Глава шестая
Сапиенсатор становится умнее
В тот день Таймыров находился в своей лаборатории, когда в очередной раз заработал сапиенсатор, принимая мысли профессора Сухоедова. За прошедшие несколько дней Таймыров еще больше усовершенствовал свою систему: теперь сапиенсатор, заранее настроенный на частоту биоволн мозга Таймырова или Сухоедова, включался сам. Стоило кому-нибудь из них мысленно произнести слово «сапиенсатор», как распознаватель
