дж, нашей классной дамы, мелькала в нескольких шагах впереди.
– Хетти! Давай зайдём! – Тильда потянула меня за рукав. – Пожалуйста!
– Куда ты хочешь? За пряниками? – отозвалась я.
– Нет же! К гадалке! Гляди, вон её шатёр огнями мигает!
Я проследила за направлением взгляда подруги. На самом краю площади, между композицией с оленями и палаткой, где торговали сахарной ватой, притаился шатёр с многообещающей вывеской «Самые правдивые предсказания от леди Аурики».
– Но мисс Норридж велела нам купить булавок и лент, – возразила я.
– А мы туда и назад! Мисс Норридж не узнает, – уговаривала Тильда. – Ей не до нас – она ведёт младших девочек на карусель.
– Но если узнает, запрёт на ночь в чулане без воды и света, ты же её знаешь, – горячо зашептала я.
– Ну пожалуйста, Хетти! Скажем, что долго выбирали булавки!
Глазки моей единственной подруги наполнились слезами. Что и говорить, в пансионе развлечениями нас не баловали, а за малейшее непослушание жестоко наказывали. Младших девочек в праздники выводили «в люди» не из-за желания доставить им удовольствие, а ради показухи, мол, глядите, несчастные сиротки не такие уж и несчастные, а нам, без пяти минут совершеннолетним девицам, в такие вот редкие минуты свободы приходилось изворачиваться, чтобы урвать себе немного веселья.
– Ладно, – согласилась я, – только быстро.
Мы юркнули внутрь. Благо, желающих получить правдивое предсказание от леди Аурики не оказалось и в очереди стоять не пришлось.
В центре тесного помещения, освещённого несколькими свечами, стоял круглый столик. За ним восседала неопределённого возраста женщина в малиновом тюрбане. Глаза её были густо подведены чёрной тушью, на губах блестела вишнёвая помада. Аурика куталась в пальто с меховым воротником, ибо свечи давали совсем мало тепла.
Но всё моё внимание приковал шар размером с большой апельсин. От него исходило пульсирующее голубоватое сияние, как будто внутрь засунули неисправную лампочку. Но даже не это главное. Шар завис в паре дюймов над столом и мне стало любопытно, как он держится? Подвязан на леске к потолку? Или стоит на зеркальной подставке?
– Желаете заглянуть в будущее, юные леди? – томным контральто произнесла гадалка.
– Да! Желаем! – закивала Тильда. – Если это, конечно, не дорого.
– Ну что вы, – протянула гадалка. – Для вас всего лишь половина шиллинга!
У меня и четверти шиллинга не осталось, но Тильда обрадовалась:
– Давайте!
– Присаживайтесь, – и она указала на обитый красным бархатом стул, который я прежде не заметила.
Тильда упала на стул.
– Что мне делать?
– Возьмите шар в руки.
Тильда сделала так, как велела ей гадалка.
– Тёплый! – озвучила свои ощущения подруга.
– А теперь просто смотрите на шар. Что вам покажется, то и ждёт вас в ближайшем будущем.
Я закатила глаза. Это же чистой воды надувательство! Пусть Тилли немного развлечётся, если ей хочется, а я точно не стану в этом участвовать. И дело вовсе не в деньгах. Покойный отец оставил мне приличное наследство, но до моего совершеннолетия всеми деньгами распоряжался дядюшка Джозеф. Меня он не баловал и порой мне не хватало даже на самое необходимое. Чтобы скопить на символические подарки к Новогодью для двоюродных брата и сестры, мне пришлось экономить на собственном питании и здоровье. Но самое главное, я понимала, что это обман. Эта мошенница, называющая себя гадалкой, только выманивает у доверчивых людей деньги и кормит их напрасными надеждами! Куда только полиция смотрит!
Тильда, довольная и счастливая, расплатилась с Аурикой и поднялась со стула.
– До свидания, – сказала я и повернулась на каблуках, чтобы поскорее выйти отсюда и исполнить наказ мисс Норридж, как в спину раздалось:
– А вы, мисс Хадсон?
Она меня знает?
– Не желаю знать наперёд то, что меня ждёт, – отрезала я.
– Хетти, соглашайся, – зашептала на ухо Тильда, – ты же ничего не теряешь. А вдруг увидишь своего суженого?
– Как это не теряю? – возразила я. – Полшиллинга и своё свободное время! Идём, Тилли.
Я взяла её под руку, но что-то будто стало у меня на пути. Я не могла сделать и шага к заветному выходу!
– Вам это ничего не будет стоить, мисс Хадсон, – послышался вкрадчивый голос у самого уха.
Я резко обернулась. Ведьма сидела там, где и прежде.
