их, однако он и другие русские офицеры лишь посмеивались над этими страхами[243]. Исследователь русского завоевания Средней Азии и очевидец восстания Михаил Терентьев сообщал, что наконец один из офицеров, полковник Петрушевский, с целью опровергнуть слухи выехал в город, на базар, с пятью казаками: «Сарты, конечно, кланялись… Петрушевскому этого было совершенно достаточно: он своими глазами убедился, что жиды врут!»[244]
В тот же день все лавки в городе были заперты, а прибывшие в него отряды каракалпаков начали грабеж еврейского квартала[245]. Несколько десятков бухарских евреев вечером 31 мая с женами и детьми бежали к крепости, чтобы сообщить о восстании и попросить об убежище. Получив отказ коменданта, барона Фридриха фон Штемпеля, они не разошлись, а заночевали с наружной стороны крепостной стены. В два последующих дня их пришло еще больше. К этому времени уже никто среди русских солдат не сомневался, что мусульмане готовят восстание. Лишь тогда бухарским евреям было разрешено войти в крепость[246]. Вероятно, они взяли с собой запасы воды и продовольствия, которыми поделились с солдатами[247]. Согласно свидетельствам очевидцев, укрывшиеся в крепости бухарские евреи участвовали в инженерных работах, а также накануне штурма снабжали русских солдат питьевой водой, нехватка которой ощущалась в цитадели. Во время штурма крепости, начавшегося на следующий день, часть бухарских евреев помогали перемещать пушки, подносили воду для их охлаждения и снаряды к ним, ухаживали за ранеными, участвовали в иных вспомогательных работах[248].
Но другие очевидцы этих событий, русские офицеры Василий Верещагин, Михаил Терентьев и Константин Черкасов, не заметили этого участия, а иронически описали, как бухарские евреи, укрывшись во время осады во дворце Тимура, плакали и стонали от страха. Черкасов, сообщая об инженерных работах в крепости при ее осаде, отметил, что к ним из-за отсутствия рабочих были привлечены джигиты и арестанты, а евреев вообще не упомянул[249]. Однако не исключено, что он посчитал их тоже джигитами.
Большинство бухарских евреев не успели укрыться в крепости и за проявленную лояльность к русским оказались жертвами погрома, который сопровождался человеческими жертвами. Среди погибших был шойхет (буквально «резник», т. е. ритуальный забойщик скота) и раввин Барух (по прозвищу Гулям) сын Фузайла, а среди раненых – калантар (буквально «наибольший», т. е. староста) бухарских евреев Моше Калантаров, спасший свою жизнь ценой перехода в ислам[250].
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной,
Там же. С. 437.
О снабжении осажденных питьевой водой и провиантом через подземные ходы см.:
ЦГИА Украины. Ф. 1004. Оп. 1. Д. 100. Л. 2 об.; ЦГА Узбекистана. Ф. 1. Оп. 17. Д. 789. Л. 24;
