– домой к азбуке; а Москва встала.
Ирма безостановочно звонила, чертыхалась, ловила Интернет, открывала и захлопывала крышку ноутбука, водила пальцем по айпаду. Она понимала, что эльф внимательно слушает каждое слово, никак не реагируя на происходящее внешне.
Тайтингиль недвижно смотрел на серую поверхность воды, покрытую радужными разводами. С сомнением уставился на рыбака, стоящего на бетонном парапете с удочкой. Машина проползла еще двадцать или тридцать метров; Ирма обессиленно побросала все свои гаджеты и, кусая губы, косилась на витязя.
– Ваш мир болен, – констатировал эльф с невероятной горечью в голосе. – Творец отдал эту складку Эалы людям, и они почти убили ее. Алина говорила, есть парк со старыми липами. Я все же хочу туда. Мы, эльфы, хорошо знаем магию дерев, я хочу обратиться к ней сейчас, мне нужен ответ…
– Покажу, – всхлипнула Ирма. Она сроду не интересовалась экологией, если это не нужно было для пиара; но сейчас ей отчего-то было нестерпимо стыдно, ей лично, и пресловутое «а что я могу» никак не работало. Никак.
– Зато я понял, почему надо ходить купаться, плавать, в… фитнес, – выговорил эльф словечко аккуратно и ровно.
– Тебе понравилось?
– Нет. Я не нашел смысла плавать туда-сюда в квадратном водоеме. По… дорожке, – усмехнулся Тайтингиль. – Следом за медленными людьми. Я не нашел смысла в том, что наставник, наблюдающий за остальными, называл техникой. Не нашел. Но я понял. Вода там так же ядовита, но не столь смертельно грязна, как в ваших реках.
– Я… – Ирма краснела, уставясь на руль. За окном машины замаячил силуэт; женщина, обрадовавшись возможности спустить пар, рявкнула: – Я ничего не покупаю!
– Таки нет же, Ирма Викторовна, нет.
– Изя?
Подручный Беспрозванного, а может, и сам тоже по паспорту Беспрозванный, юркнул на заднее сиденье, зажимая под мышкой длинный сверток дорогой папиросной бумаги, и зашептал:
– Доброго дня. К вечеру пришлем еще одежды светлейшему, а сейчас вот что, – и протянул книжку, в которую был вложен кусок черного пластика.
Эльф раскрыл книгу, развернул пластик.
Ирма потянулась, даже не спросив, как Изя нашел отдельно взятую машину в глухой пробке в другом районе Москвы.
Теперь ей все казалось в молодом еврее каким-то нечеловеческим – невысокий рост, сутуловатость, большой пористый нос, крупные уши с клочками волос, кустистые уже теперь брови. Дверг. Чернобород. Как же это никто не видит? Не видит?
Эльф смотрел на пластик.
Там лежало несколько толстых белых ниток с разлохмаченными, неровно оборванными краями.
– Похоже, – сказал Тайтингиль. – Демон, это похоже… Но я не представляю себе как. Как это возможно. Это…
– И таки вот, – договорил Изя, шурша бумагой. Выудил из длинного свертка великолепную трость, полностью резную, из твердого, даже на вид драгоценного дерева, выполненную под рост эльфа; рукоять – морда лани, увитая вызолоченными цветками, наконечник обит металлом.
