дворовый пес, едва завидев которого, я обошла Любу с другой стороны.
– Все еще боишься собак? – Хмыкнула она, даже не обращая внимания на пса.
– Угу.
– Трусиха!
На это я ничего не ответила, только продолжила рассматривать домики. Вскоре начали показываться совсем нежилые участки – запущенные, заросшие, даже с выбитыми окнами и пустыми комнатами внутри, обросшие плющом и другой растительностью. Среди таких домов выделялся покосившийся кирпичный домик с хилой крышей, но свежевыкрашенным голубым забором, доходившим мне до плеча, и ухоженным двориком. Посреди него играла с игрушечными машинками маленькая девочка лет пяти. Возле этого-то домика Люба и остановилась.
– Вот здесь он и живет.
Мне стало ужасно тоскливо. Теперь мне стала понятна эта странная боль во взгляде Никиты, когда я говорила про новый дом. Больше об этом я разговор не поднимала, но зато рассказывала про свою старую коммуналку. Надеюсь, и у Сережи потом получится переехать в красивый, крепкий дом.
Девочка в фиолетовой курточке, едва заметив нас, громко позвала маму.
– Нет-нет, Аля, не зови маму! Позови Сережу! – Испуганно попросила Люба, подойдя почти вплотную к сетчатому забору, от которого еще пахло краской.
Из старого сарая рядом послышался какой-то шум, будто там кололи дрова. Девочка все также громко позвала Сережу.
– Да ну не так! – Замахала руками Люба, пытаясь успокоить девочку. – Сбегай к нему!
Но девочка, будто ей назло, принялась опять кричать. Из сарая послышался злой голос Сережи:
– Проваливайте! Или я с топором сейчас выйду!
Мимо пробежал дрожащий грязный белый котенок и юркнул в дыру внизу забора.
– Это мы, Сереж! – Крикнула я, и тут же в сарае раздался грохот, будто кто-то упал. Люба отошла подальше.
Но тут открылась входная дверь, из которой появилась женщина, почти бабушка, с опухшим лицом и спутанными волосами. Заметив нас, она даже расстроилась и почему-то подняла ближайший булыжник и бросила его в нас.
– Ах, это вы!
Мы с Любой отпрыгнули, но камень ударился в ворота. В этот момент Сережа бросился к ней.
– Где мои друзья? Куда вы их дели?
Я посмотрела на Любу. Удивленной она не показалась.
Сережа завел женщину в дом и на время скрылся в нем. Девочка отбежала в угол участка, прямо к соседскому забору, где для нее стоял большой пень, выполняющий роль стола, и маленький, вроде как стул.
Когда Сережа вышел, на нем не было лица. Такой уставший, замученный, с незажившими ссадинами он показался мне тем самым котенком, которого я недавно видела.
– Чего надо? – Устало, без всякой злобы, спросил он. За калитку он не вышел, так что между нами оставался забор.
– Я… мы… Только хотела убедиться, что ты не обиделся на мои слова.
Он по-доброму хмыкнул, и даже взгляд его как будто потеплел.
– Ты за этим в такую
