чуть склонила голову, словно обдумывая его слова. Затем она медленно кивнула, её глаза вновь стали внимательными, но теперь без той глубокой грусти, которую он заметил раньше.
– Хорошо, – ответила она тихо, и её голос прозвучал мягче, чем обычно. – Думаю, смена обстановки мне действительно не помешает.
На мгновение они просто молча смотрели друг на друга, каждый, как будто проверяя, можно ли шагнуть на эту новую территорию общения. Эрик улыбнулся и кивнул, надеясь, что эта встреча сможет отвлечь её и, возможно, раскроет не только для него, но и для неё саму, кто она за пределами загадочных потоков и таинственных намёков.
Глава 3 Узы Веры
В тишине вечернего храма Мардука , погружённого в полумрак и тени, три фигуры медленно двигались между высокими колоннами, скрытые от посторонних глаз. Храм был обителью вечной силы Вавилона и святилищем бога Мардука. Каждая деталь архитектуры и убранства говорила о величии и мощи, которую Вавилон обрёл под покровительством этого бога.
В центре зала возвышалась колоссальная статуя Мардука, отлитая из бронзы, с сияющими позолоченными глазами, которые словно следили за каждым движением в храме. Его облик выражал силу и спокойствие – фигура, обрамленная массивным плащом, в одной руке держала жезл, символизирующий его власть над миром. Его взгляд, полный мудрости и могущества, казалось, проникал сквозь стены, наблюдая за всем городом. Рядом с ним находился змей-дракон Мушхушшу – его священный страж, символизирующий победу над хаосом. Статуя возвышалась под куполом, украшенным тонкими узорами из лазурита, а у её основания стояли золотые чаши, наполненные благовониями, аромат которых струился в воздухе, создавая ощущение мистической атмосферы.
Колонны, опоясывающие зал, были покрыты сложной резьбой и символами, рассказывающими о великих деяниях Мардука и истории его почитания. В полумраке они казались словно живыми, охраняя древние секреты. Высокий алтарь, вырезанный из цельного камня, стоял перед статуей, на нём горели лампады, освещая древние письмена. Лёгкий свет факелов отражался в драгоценных камнях и позолоте, подчеркивая величественное богатство этого места.
Трое жрецов, облачённых в белоснежные одеяния, укрытые синими накидками, подошли ближе к статуе, чтобы не тревожить покой храма. Их лица были мрачны, а голоса – тихи, чтобы не разбудить могущество, дремлющее в этих стенах. Они обсуждали план, который мог изменить судьбу города.
Первым был Зардухт, Верховный Жрец и хранитель знаний Вавилона, человек с лицом, напоминающим застывший камень. Его ум был остр, но в глазах всё чаще проступала тревога, скрытая за маской уверенности. Рядом стоял Эа-Миран, Повелитель обрядов, старший из всех троих. На его плечах лежал груз лет, наполненных служением и жертвами, – груз, который он чувствовал теперь острее, чем когда-либо. Третьим был Шаму-Ур, Глашатай истины и связующий храм с простым народом. В его сердце горел страх за тех, кого он знал и слышал ежедневно, за каждого,
