ветра облезает кожа. Воздух забивает нос и скапливается на языке. В ушах стоит завывающий грохот. В зияющей темноте меня окружают вспышки молний и звезд.
Сквозь все это я вижу разлом.
Вижу зазубренные края неба, вероломный ореанский воздух, зияющий в темноте, будто рана. Сквозь него просачивается жидкое золото, падая студенистыми каплями, которые, сверкнув, исчезают в темноте. Но портал становится все дальше и дальше, а мое тело с непреодолимой силой глубже погружается в лучистую неизвестность.
Я одна. Оторванная от Слейда, я одна в этой темной пустоте без конца и края.
Я падаю и падаю, удаляясь от разлома.
Удаляясь от него. И, словно мало уже пережила ужасов, внезапно меня лишают чувств.
Зрение. Слух. Осязание. Вкус. Обоняние. Все пропало.
И из горла больше не рвутся крики. Или я просто этого не чувствую. Не слышу, как они пронзают слух.
Без чувств, без малейшего намека, что происходит, моя печаль и страх сгущаются. Время тянется и обрывается.
Я понятия не имею, что ждет меня в этой пустоте и так ли ощущается смерть. Но зато теперь знаю, как ощущается падение.
Глава 2
Сайра Терли
Вначале был мост.
Рассказывали, что этот мост ведет в никуда.
Этот мост существовал в небытие. Мост, пройдя по которому люди назад уже не возвращались.
Там между собой сражались холод и краски. Холод побеждал, а краски становились блеклыми.
И я… я пошла.
Я пошла по мосту, у которого не было конца. Я пробиралась по серой пустыне, продиралась сквозь время, которое перестало существовать, и мои тонкие руки покрылись мурашками.
Я была всего лишь девочкой, но я пошла. Потому что и мой отец был вынужден пройти по мосту, и он так и не вернулся.
Никто не вернулся.
Потому я прокралась к мосту, намереваясь найти отца. Я убеждала себя, что справлюсь. И не собиралась отступать.
А теперь, когда моя история рассказана, люди думают, что я продолжала путь, потому как была смелой. Но в действительности я просто боялась упасть.
Потому я пошла.
Сквозь дни и годы. Сквозь воспоминания и мгновения.
Вскоре я поняла, что это не просто путь. Это всепоглощающее погружение в собственное уныние. Я уверовала, что никогда не дойду до другого конца моста и не осознаю величину горя, поселившегося в моей душе. Они шли рука об руку. Они стали единым целым – путь по мосту и путь моего отчаяния. Потому что моя мать умерла, отец пропал, а мне было очень одиноко еще до того, как я начала этот долгий печальный путь.
На том пути я умирала от голода и жажды, а еще очень устала. Прохладный воздух творил, изображал странные звуки, которые доносились из туманного небытия. Например, отцовский голос, который велел мне продолжать. Или голос матери, которая, плача, призывала вернуться.
Но эта бесцветная почва была вечной и твердой, потому я устало брела все дальше и дальше по земле, которая вела меня сквозь вечность. Потому что мне некуда было возвращаться. И нечего терять, если я продолжу идти. А падение казалось очень-очень долгим.
Потому я продолжала идти.
Пока не обессилела настолько, что подумалось: быть может, в итоге мне все же придется сдаться смерти. Бренное тело и отверженная сила духа вышли на опустошенный путь.
А потом все… закончилось.
Забавно, я шла, поскольку боялась сорваться с обрыва. Но у этого бесконечного моста все же был предел. Неровная дорожка тянулась вперед, пока вдруг не оборвалась.
И в итоге я все равно упала.
Странным было то падение. Я не падала, а проваливалась сквозь землю.
Мои исцарапанные и покрытые волдырями ноги скользили в тени земли, а из горла вырывался крик. Я падала и падала сквозь грязь и камни, сквозь грязь и щебень. Мое дыхание превращалось в пыль, а песок не имел опоры.
Я думала, что падение продлится вечность, но потом меня выплюнули, как горький осадок, и я пролетела сквозь облака в аметистовом небе.
Если земля казалась неосязаемой, то небо – жидким. Оно давило на меня своей плотностью, а похожие на вату облака швыряли из стороны в сторону. Земля была вверху, а небо внизу, и я так часто переворачивалась, что от одежды остались одни лохмотья. За спиной развевались широкие полоски платья, напоминая изодранные крылья, и я беспомощно махала в воздухе руками, пытаясь взлететь, но мне удавалось только падать.
Пока
