она долгое время представляла романтическую драму, но когда театр «Комеди Франсез» вписал в свой репертуар пьесу «Лукреция Борджиа», она великолепно в ней сыграла. По окончании спектакля, как рассказывает нам Арсен Усей, бывший в то время администратором театра, Виктор Гюго сжал в объятиях Рашель, как будто он обнимал поэзию… «Будьте осторожнее, – сказала она ему, – вы рискуете понять, что я женщина!»
Он это понял и присоединил актрису к списку своих побед, что дало несчастной Жюльетте новый повод для огорчения. В доме на площади Руаяль никого не принимали, равно как не принимали гостей и в квартире на улице Тур-д’Овернь. Но и там была возможность тайно пройти в его комнату, которую он описал в очаровательных стихах:
Смеется нагая Венера в алькове моем
Под бархатом ярким, покрытым чудесным шитьем.
На стенах картины. В лубочном написаны стиле.
Но разуму лучше в таком удивительном мире.
И, птице подобен, манимой в чужие края,
На крыльях тихонько в край снов он уносит меня.
Актрисы, графини, замужние женщины были далеко не единственными посетительницами этой волшебной комнаты: туда приходили и любезные создания, не отличавшиеся строгостью нравов и добродетелью. Виктор, будучи благодарным и нелицемерным человеком, выражал им свою признательность. И на это у него были все основания: «Мужчины, которые заняты работой, вынуждены по причине нехватки времени брать первых попавшихся женщин, тех, кого называют грязными, безумными, куртизанками, запятнанными, опозоренными, падшими. Но в этих созданиях живут женщины. В их душах можно встретить деликатность, чистоту, бескорыстность, благородство, смелость, настоящую любовь, истинную добродетель. В них столько же сердечности, душевности и ума, сколько и в светских женщинах. Открытости в них больше, но зато намного меньше стыдливости».
Как ему было не чувствовать некоторую слабость к куртизанкам? Разве до встречи с ним Жюльетта не была одной из них? Разве не любовь к поэту возвысила ее? «Никакая грязь не замажет частицу божью», – написал он. Он не пропускает ни одной возможности обратиться за услугами к этим «падшим женщинам», которых он вознаграждал по заслугам: господин Гюго всегда считал своим долгом помочь людям, живущим в нищете…
В течение многих лет, предшествовавших государственному перевороту 1851 года, после которого поэт стал легендарным изгнанником, Виктор пользовался большим спросом: посредственная актриса Жозефина Фавиль, осужденная за воровство Элен Госсен, прекрасная незнакомка «готова на все» Натали Рену, авантюристка Лора Депре, совладелица «Комеди Франсез» Сильвани Плесси, выдававшая себя за виконтессу мадам дю Валлон. Не забудем упомянуть о «синем чулке» Луизе Коле[20], очень внимательно следившей за карьерой Виктора, и еще об одной великосветской даме, мадам де Жирарден, искавшей утешения у великого человека от похождений своего муженька, всемогущего хозяина газеты «Пресса» Эмиля де Жирардена[21]. Тому не повезло с Гюго,
Коле, Луиза (1808–1876) – французская писательница, ее называли «богиней романтиков». Имела также длительную связь с Гюставом Флобером.
Жирарден, Эмиль де (1806–1884) – французский журналист, был женат на известной писательнице Дельфине де Жирарден (урожд. Ге).
