style="font-size:15px;"> – Слушай, сенсор, мне тоже некогда. – Я схватила Лимона за шиворот, в угрожающей близости от его лабиринта держа свой фантом. – На игры нет времени.
– А никто и не играет, мисс бывшая подельница, – выпалил он. – Ходят слухи, будто вы с Белым Сборщиком разругались вдрызг.
– Серьезно? – хмыкнула я, стараясь сохранить безучастный вид. – Не верь слухам, сенсор. Мы со Сборщиком не ссорились. Короче, будешь и дальше нарываться или поможешь мне?
Сенсор прищурился, изучая меня сквозь желтые контактные линзы.
– Ладно, говори, чего тебе.
– Где тут «Бутик Агаты»?
– На рынке Стейблс, на другой стороне канала. Спросишь кровавый алмаз, и тебя проводят. – Сенсор скрестил на груди татуированные руки. Среди картинок преобладали скелеты, кости замысловатым узором вились по бицепсам. – Что-нибудь еще?
– Пока нет, – буркнула я, выпуская его воротник. – Спасибо.
Лимон только фыркнул. С трудом подавив искушение атаковать его напоследок, я направилась к каналу.
Вообще-то, не стоило так рисковать. Будь он из «Тряпичных кукол», не сносить бы мне головы. Перед этой бандой трепетала вся округа, ее участники одни из немногих могли похвастаться собственной «униформой»: полосатые пиджаки, браслеты из крысиных костей, крашеные волосы. Имя их предводителя наводило ужас на II-4, но лицезреть самого главаря, великого и ужасного Старьевщика, довелось лишь горстке избранных.
Похоже, Джекс успел пустить слух, что я больше не подельница, чем сильно пошатнул мое положение в Синдикате. И сделал он это для того, чтобы заполучить меня обратно. Все правильно, Джекс долго ждать не любит.
Запах Камденского канала уже щекотал мне ноздри. В мутной зеленоватой воде дрейфовали утлые суденышки с бортами, облепленными ряской. Стоя на корме, торговцы бойко выкрикивали:
– Покупай! Налетай!
– Шнурки, шнурки! Два фунта за десяток!
– Горячие пироги! Хватай, разбирай!
– Глазированные яблоки! Пять шиллингов за штуку!
– Каштаны свежие, жареные!
При упоминании о каштанах рот моментально наполнился слюной. Я обернулась. Интересовавшая меня лодка была красной с золотисто-сливовыми завитушками по бокам. Некогда яркая краска потускнела и облупилась, на корме безобразным клеймом выделялось антисайенское граффити. Мне уже мерещились обжигающие, надрезанные крест-накрест каштаны с выступающей наружу белой начинкой.
Завидев меня, торговка обнажила в улыбке кривые зубы. Отблески жаровни отражались в ее глазах, сверкавших под полями шляпы.
– Насыпать десяточек, юная мисс?
– Да, пожалуй. – Я протянула деньги. – Не подскажете, где «Бутик Агаты»? Вроде должен быть неподалеку…
– Прямо за углом. Там торгуют салепом, зазывалу за версту слышно – не ошибешься. – Торговка насыпала каштаны в кулек, сверху щедро сдобрила маслом и солью
