День Учителя. Евгений Макаренко

      Минувшее лето хоть и не порадовало Качмарека правонарушениями достойными величайшего в Восточной Европе ума, но зато оказалось весьма успешным в плане личного обогащения. То ли зачастившие магнитные бури, то ли природная грубость жителей Быдгоща вынуждали собак и кошек навсегда покидать уютные квартиры и без дела слоняться по городским площадям и паркам. А их, так называемые хозяева, готовы были платить любые деньги в пределах сотни злотых, любому, кто согласится вернуть их как можно скорее.

      Пообещав инспектору сорок процентов от выручки, Влодьзимеж получил доступ к городской системе видеонаблюдения, и как только искомое животное попадалось ему на глаза, неприлично отъевшемуся Мулярчику на телефон поступали координаты и команда действовать согласно ранее разработанному плану. План этот, подразумевавший хорошую физическую форму исполнителя и знание им приёмов айкидо, старика Яцека, понятное дело, не устраивал – уж слишком давно он был не в том возрасте, чтобы прыгать по веткам за мейн-кунами и паковать пуделей с доберманами. Наплевав на спущенные сверху регламенты и директивы, неприлично отъевшийся Мулярчик облегчил себе жизнь, припомнив всё, что он знал о методах борьбы вьетконговцев с американской военщиной.

      Методы оказались настолько эффективны, что хозяева пушистых дезертиров не только отказывались выплачивать обещанные суммы (далеко не такими они любили и помнили своих питомцев), но и грозились писать заявления в прокуратуру на предмет жестокого обращения с животными. Кое-как пану Яцеку удалось убедить бившегося в истериках Качмарека, что собаки и кошки нужны не только их хозяевам, но и другим хорошим людям! Например: владельцам многочисленных предприятий общественного питания, а также директору одной меховой фабрики. А если учесть, что отпадала необходимость делиться со Смыком (кому какое дело как выглядит, где бегает и кому принадлежит животина?), то, утверди Влодьзимеж предложенный Мулярчиком план, деньги в их карманы польются бурной рекою. И они полились. И пусть предприятие выдохлось синхронно с последней шатавшейся по городу дворнягой, но зато за эти три месяца юный детектив заработал в сотню раз больше, чем за всю предыдущую жизнь.

      Около трети вырученных с живодёрства злотых детектив потратил на покупку настольных игр, за которыми коротал вечера совместно с неприлично отъевшимся Мулярчиком, пани Плужек и инспектором Смыком, испытывавшим симпатию к полным грудям бывшей учительницы. Около восьми вечера первого октября, в тот самый момент, когда Качмарек исхитрился проиграть в преферанс оставшиеся две трети капитала, на пороге офиса показался престарелый дедушка Ежи с информацией о том, что внизу в прихожей, аудиенции с детективом дожидается парочка исключительно подозрительных субъектов – истинных головорезов.

      – Чья бы корова мычала… – независимо друг от друга подумали игроки и независимо друг от друга промолчали, дабы в лишний раз не травмировать психику старика.

      Качмарек великодушно велел впустить гостей и на всякий случай встал со стула, и, делая вид, что разминает затёкшие от долгого сидения ноги, забрёл за массивную спину пана Яцека и стал поглядывать из-за неё на входную дверь. Инспектор Смык незаметно для других расстегнул кобуру и снял с предохранителя пистолет. Полногрудая пани Плужек и неприлично отъевшийся Мулярчик взволнованно переглянулись и мысленно друг с другом попрощались. На лестнице послышались глухие шаги. Сердце Влодьзимежа забилось так, будто ему в глотку влили ведро крепчайшего кофе.