высокой необузданной культуры поселок Шландия. Его существование насчитывало какие-то годы и не претендовало на попадание в исторические хроники современного государства. Шландия имела высокое звание поселка бизнес-класса, а по факту этот поселок был среднестатистическим, построенным, как и водилось в эти годы, со всеми мыслимыми и немыслимыми нарушениями, с непродуманной и шаткой юридической базой, что при этом не мешало Застройщику заманивать новых покупателей – городских жителей в период бума активной выездной жизни. Каждый из счастливчиков, расставшийся с накопленными средствами, дабы стать землевладельцем на данной территории, мечтал о безмятежном и комфортном отдыхе на лоне природы, сохранившейся благодаря деградации государства в лихие и сугубо демократичные 90-е годы. Будущий собственник представлял себя этаким властелином живой природы, знающим как украсить этот заповедник (дабы пометить свою территорию) – мангалом и вином (красным или белым в зависимости от погодных условий). Шло время и, как всякий опытный застройщик, Застройщик Шландии решил красиво уйти по-английски, бросив по традиции бразды правления в объятия новых землевладельцев. Наступало новое время. Время самоуправления. Поселок Шландия вышел на новый уровень, став ТСН (товариществом собственников недвижимости).
Cостав жителей поселка представлял из себя людей, имеющих на руках дипломы о наивысшем образовании, что уже подразумевало наличие знаний и богатый, но не всегда жизненный опыт. Этот опыт должен был помочь им уверенно пройти мимо любого зигзага (не путать с местной забегаловкой с дерзкой вывеской на дверях «Ты еще вернешься!»), а также выбрать единственно правильный поворот тернистого пути для обустройства нового, неведомого и так желанного ими мира самоуправства. Запах демократии был уже рядом и так сладко манил после уходящего в небытие авторитарного управления Застройщика. Все жители были наполнены решимостью и желанием выстроить успешное, демократичное и открытое ко всем мнениям управление. Каждый знал, что его голос важен и его мнение должны, будут и обязаны учитывать при принятии всех решений.
Но наркотик свободы и демократии опьянял недолго, а стадия эйфории сменилась унынием. Опиум народовластия стоил денег. Пришло неприятное осознание того, что за удовольствие нужно еще и платить. Как и в любом социуме, сразу же появились лидеры мнений и их последователи, а также провокаторы и манипуляторы. Сформировались три основных направления (группы) движения, которые были основаны на жизненных позициях и воспитании, полученном в отрочестве.
Первая группа, самая многочисленная, имела стратегическое, активное и целеустремленное понимание, что жизнь поселка зависит только от них и их действий. Девиз их был – «Кто, если не мы!»
Вторая группа была по жизни самодостаточная, с высокими запросами к окружающим и виденьем своего мира как центра вселенной, они считали себя осью всезнания и эстетики, вокруг которой должен был кружиться весь остальной мир. Непризнание заявленных ими заслуг, как и следовало ожидать, привело к обидам, сведя в итоге их жизненное кредо к банальному девизу – «Мы против!»
Третья группа, самая малочисленная, представляла из себя разношерстную компанию, объединенную одним желанием – жить за чужой счет. Девиз – «Нам плевать на всех!», был одним из самых безобидных из всего перечня их речёвок.
Не обошлось также и без флюгерных личностей, пресмыкающихся к различным лагерям по мере постоянных обуваний и переобуваний. Это были единицы, но очень яркие и тревожные.
Если резюмировать и не вдаваться в политический анализ, то жители Шландии ничем не отличались от жителей других поселков и варились в своей каше, где были радости, проблемы и интриги, а за всем этим присматривал Председатель.
Председатель был избранным. Он выполнял свою миссию смотрителя и хранителя Шландии.
Солнце было уже высоко и начинало прогревать уставшую от бесконечной сырости землю. Роса сдавала свои позиции, легкий ветерок обдувал растения, неся весть о тепле и прекрасной погоде. Птицы громко щебетали, заполняя безмятежную тишину, так присущую этому месту. Это были самые тихие часы природы. Пока еще не проснулись обитатели поселка, вносящие в окружающее пространство шум и гам от газонокосилок, бензопил и просто непомерный крик от радости бытия. Суббота всегда манила своей безмятежностью и радостью начала выходных. День был особым. Не потому, что иудеи придумали шабат, дающий право на отдых, и не по причине радости субботнего злоупотребления крепких напитков для последующего воскресного отрезвления организма, нет – этот день олицетворял демократию. Интрига этой субботы предвкушала события, которые могли повернуть историю всей Шландии. Редкая встреча жителей поселка лицом к лицу в одном помещении всегда заканчивалась успехом одной группы и разочарованием другой. Но на этот раз всё могло пойти иначе…
Откуда-то неслось отдаленное мяуканье, такое странное и непохожее на классический кошачий призыв открыть дверь. В голове Председателя всё более отчетливо возникала мысль, что нужно просыпаться,
