Но я хочу заплатить за обед.
– О, мадемуазель! Не обижайте меня! Да вы только понюхайте! Рагу из зайчатины с лисичками. В октябре мой муж приносит грибы целыми корзинами. Я нанизываю их на нитку и сушу над плитой. Зайчатина тоже дешево нам достается, если вы меня понимаете… Звери, живущие в лесу, ничьи, несмотря на все постановления нашей мэрии.
Молодая женщина с заговорщической улыбкой любовалась содержимым котелка, в котором тушились кусочки мяса в коричневом соусе, пахнущим тмином и горячим вином.
– Положите малыша и садитесь за стол. Скоро уже полдень, – посоветовала Берта.
Она вытерла руки о серый суконный фартук, надетый на зимнее черное платье из толстой шерсти. Черный платок частично прикрывал каштановые волосы с проседью, собранные в узел.
– Эвлалия рассказывала мне о вас. Я так рада, что мы познакомились!
Ребенок уснул на руках Анжелины. Она с сожалением положила его в корзину, поцеловав в лобик, что не вполне соответствовало ее так называемым обязанностям. «Как бы мне хотелось забрать тебя и держать, прижимая к себе, часами, днями, – думала Анжелина. – Анри, ты такой нежный!»
Берта с любопытством взглянула на Анжелину, но промолчала.
– К рагу я пожарила картошку. Вы скажете, что думаете о нашей картошке. Мой муж сажает ее два раза в год. Она прекрасно хранится.
С этими словами Берта вынула из шкафа два прибора, графин с вином и хлеб, завернутый в салфетку. Потом она поставила котелок и дымящуюся сковородку прямо на деревянный стол.
– Вы очень любезны, мадам, – сказала проголодавшаяся Анжелина. – Я почти никогда не ем мяса. Мой отец не любит зря тратить деньги. Но у нас есть небольшой огород.
– Вы не держите кур? – удивилась Берта.
– Когда была жива моя мать, держали. Но теперь нет.
– Приезжайте весной, я дам вам несколько цыплят, моя милая. А отчего умерла ваша матушка?
Взгляд фиалковых глаз Анжелины затуманился. Она опустила голову, обуреваемая сильными эмоциями.
– Это был несчастный случай. Я не люблю об этом говорить. Простите, но каждый раз, когда я об этом думаю, у меня пропадает аппетит.
– В таком случае ничего не надо говорить. Мне очень жаль, мадемуазель.
Анжелина кивнула головой. Берта положила ей на тарелку заднюю часть зайца, один из лучших кусочков, и обильно полила его соусом. Затем добавила полную ложку золотистых ломтиков картофеля, пахнущих чесноком и укропом.
– Ешьте, пока горячее, – сказала Берта. – Правду сказать, вы не очень-то упитанная. Зато миленькая!
– Спасибо за комплимент, – ответила молодая женщина.
Анжелине хотелось прогнать жуткую сцену, вновь возникшую у нее перед глазами. Она опять увидела свою любимую мать, неутомимую Адриену Лубе, распростертой на белой скале посреди Сала.
