пристально посмотрела на Маркуса.
– Это что-то изменит?
Он ответил с расстановкой:
– Для меня нет, а для тебя?
Маркус поднял на нее вопрошающий взгляд, который был так серьезен, что Кэтрин перестала думать, будто это был пустой вопрос. Она сидела сейчас в экипаже исключительно из-за поступка матери, но как это отразится на ней самой? Невидящим взглядом она смотрела из окна экипажа на закрытые двери магазинов и раскачивающиеся на ветру взад-вперед вывески. Пыльные улицы казались пустыннее, чем обычно, а ночь темнее. Кэтрин терзала мучительная боль разочарования.
– Может быть, – неосмотрительно ответила она своему спутнику, забыв все прошлые подозрения. – Очень может быть.
Маркус Фицджеральд был умным человеком. Наклонившись, он взял с сиденья яркое облачение из бирюзового, золотого и бронзового шелка и с насмешливой улыбкой предложил Кэтрин перевоплотиться.
– Итак?.. – спросил он.
Такая деликатность сама по себе была обезоруживающей. Кэтрин принужденно засмеялась, нарушив воцарившуюся тишину.
– Так или иначе, это должно быть забавно.
Почти двадцать пять лет назад, в 1786 году, испанский правитель Миро издал указ, согласно которому все женщины квартеронки должны были покрывать волосы косынкой. Такая косынка, или тигнон, стала приметой этих красавиц-полукровок. Они превратили символ своего класса в убор, который отличал их от других, и выбирали для него только самые дорогие и красивые ткани. Однако несмотря на название, врученный Кэтрин головной убор больше напоминал тюрбан султана. Его оборки и складки ткани были сделаны таким образом, что тигнон легко ложился на волосы, а капельки янтаря на крошечных золотых цепочках, украшавшие переднюю часть убора, идеально ложились на лоб Кэтрин, выгодно подчеркивая янтарные блики в ее карих глазах. Укутавшись в тяжелую шаль с многочисленными складками, золотыми лентами и ниспадающей бахромой, спрятав лицо за полумаской из бирюзового бархата, Кэтрин почти не опасалась, что ее могут узнать, когда выходила из экипажа перед новым театром Святого Филиппа. Теперь, вовлеченная в этот обман, она могла позволить себе оставить опасения, выбросить их из головы вместе с другими неприятностями, произошедшими этим вечером. Неведомая сила подталкивала ее вперед.
Получив деньги из рук в руки, извозчик согласился ждать. Через широкие двойные двери они вошли в театр и по изогнутой лестнице поднялись туда, где царили звуки веселой музыки, быстрые движения ног и смех.
Пока Маркус вносил небольшой благотворительный взнос, Кэтрин молча наблюдала за танцующими в зале и их сидящими в лоджиях компаньонками. Любопытство двух старушек, принимающих деньги у входа, не вызывало никаких сомнений, однако они, похоже, не заметили ничего предосудительного, и Кэтрин сразу почувствовала себя увереннее.
Слуга с приятным голосом, одетый в темно-зеленый фрак и желтовато-коричневые панталоны, предложил
