даже в мыслях стоит развивать эту тему.
Я жарил яичницу и одновременно вслушивался в шум падающей воды. И представлял обнаженное женское тело, на которое льется дождь из моего ржавого душа. Я был бы совсем не против встать под ним рядом с ней. Я всегда придерживался мнения, что сексом лучше заниматься не в постели, а в воде, так как это на порядок увеличивает наслаждение. Мне так неудержимо захотелось присоединиться к водной процедуре, что я уже сделал в направление ванной первый шаг. И вдруг остановлися. Что я делаю, нам грозит смертельная опасность, а у меня восполилось воображение. Я должен быть сосредоточен как никогда, от этого зависит моя и ее жизни. И надо как можно дальше выбросить из головы подобные мысли, как бы при этом они не были бы приятны.
Илона вышла из душа. С мокрыми волосами и в моем старом халате она мне показалась более доступной и близкой, словно бы в таком виде я лицезрел ее много раз. Я вдруг понял, что почти с самого начала стал подсознательно ощущать, что нас разделяет некое расстояние. К этой девушке так просто не подойдешь, она, может быть, даже чересчур хорошо знает себе цену. И не собирается продавать себя за меньшую стоимость, чем указано в ее прейскуранте. Сейчас же мне казалось, что я легко мог бы ее обнять и поцеловать, внутренне мне ничего не мешало это делать. Зато внешние обстоятельства препятствовали этому.
– Раскладывайте все, что я тут наготовил, а я пока быстренько тоже совершу омовение, – сказал я. – Не реагируйте ни на какие звонки и не подходите к окну.
Я быстро принял душ, а чтобы возникало меньше всяких посторонних мыслей, под конец окатил себя холодной водой.
На кухне меня уже ждал сервированный завтрак. Илона сидла за столом, ожидая моего появления.
– У вас гора грязной посуды, я с трудом отыскала две относительно чистых тарелки, – проговорила она.
Да, она еще делает мне замечания. От возмущения я даже не нашелся что сказать. Правда, замечание, вынужден был констатировать я, справедливое. Посуду мыть я терпеть не могу с самого детства. Как, впрочем, тереть полы и пылесосить ковры. И на этом список моих нелюбимых занятий далеко не исчерпывается.
Я сел напротив нее.
– Будем есть и общаться, – предложил я. – У вас появились идеи, что делать?
– Надо сматываться, – резонно заметила она.
– А куда?
Мой вопрос заставил ее задуматься.
– Как назло вчера утром я выложила из сумочки оба паспорта. Я не могу никуда уехать.
– Даже если бы могли, это опасно. Вам нельзя светиться нигде. Возможности этих ребят очень велики.
– Да, я знаю, они очень влиятельны. У нас говорят, что президент компании входит в кабинет к премьер-министру, как к себе домой.
Я чертыхнулся про себя. Только мне еще не хватало бросить вызов нашим самым могущественным олигархическим структурам. Я тоже знаю этих ребят, имел с ними дело. Они пройдутся по тебе, как по асфальту катком. И никто и
