Я должен это вам сказать, он был в лодке. Его посадили в лодку. Зачем – я не знаю.
Элли пристально смотрит на него. На медиума, в ее представлении, он не похож. Ну, там дурацкая прическа, цветистая одежда, всякие рунические украшения. Он похож на инженера телефонной компании. Именно это, а еще то, что он сам не понимает, что с ним происходит, и выбивает у нее почву из-под ног.
– Кто это вам такое сказал и откуда вы вообще это взяли? – спрашивает она.
Конноли непонимающе моргает, глядя на них, словно это было совершенно очевидно из первых его слов.
– Дэнни.
Элли уже не скрывает своего раздражения.
– Это не я так хочу, – возражает он. – Это просто само приходит ко мне.
– О, так вы, значит, у нас медиум вынужденный, – говорит Харди.
Сказано это самым язвительным и саркастическим тоном – он почти упивается моментом. Конноли обижается.
– Вы не хотите меня слушать, очень хорошо, – раздраженно говорит он.
– Тут ребенок погиб! – орет Харди, и акцент его усиливается пропорционально громкости крика. – А вы, потакая собственным желаниям, являетесь к нам со всей этой хренью!
В комнате за дверью их кабинета все умолкают. У входа появляется Фрэнк, готовый ворваться внутрь.
– Уберите его отсюда! – командует Харди, поворачиваясь в кресле к ним спиной.
Фрэнк кладет руку на талию Конноли и выводит его из кабинета.
Конноли не сопротивляется, только качает головой. Уже на пороге он бросает через плечо еще одну загадку.
– Она говорит, что прощает вас, – говорит он Харди. – За тот кулон.
Элли видит, что и без того бледная кожа Харди от злости становится совсем белой, и на мгновение по-настоящему пугается, как бы ее босс не потерял над собой контроль. Он остается неподвижным, словно считает про себя до десяти, хотя после ухода Конноли это затягивается дольше необходимого. Затем он, как ни в чем не бывало, возвращается к работе.
– Ладно, – говорит он. – Вернемся к реальному расследованию. Давайте выясним, почему Марк Латимер солгал нам насчет того, где был той ночью. Что дальше?
В дверях с пачкой бумаг в руках появляется Ниш.
– Это профайлы Дэнни из социальных сетей, – говорит он. – Только что с жесткого диска его компьютера.
– Третье мая: «Хочу поставить замок у себя в комнате. И выбросить все это дерьмо», – читает вслух Элли. – Двенадцатое мая: «Дорогой папа, помнишь меня? Я тот самый, с кем ты когда-то играл». Снова двенадцатое мая: «Я знаю, что он делает».
Элли в растерянности: она никогда не слышала, чтобы Дэнни так говорил. Что он мог иметь в виду?
Она поворачивается к Харди, чтобы посмотреть на его реакцию, но он уже схватил свой плащ и стремительно уходит. Она выходит из дверей вслед за ним, еле волоча ноги. Ей очень не хочется этого делать. Но ее уже гложет сомнение, и унять его
