образование, – подумал я. – Наверное, это во Франции его научили так насмехаться над нами».
Между тем мистер Франклин вновь взялся за потерянную нить повествования и продолжил:
– Отец получил нужные ему бумаги и с тех пор больше ни разу не видел своего шурина. Год за годом в условленный день мистер Брафф получал и вскрывал условленное письмо от полковника. Однажды я видел эти письма, собранные вместе. Все написаны в одинаковой сухой деловой манере: «Сэр, сим удостоверяю, что все еще жив. Алмаз остается у вас. Джон Гернкастл». Ни одного другого слова он не написал ни разу, и письма приходили день в день, и лишь спустя шесть-восемь месяцев содержание письма изменилось. Он написал так: «Сэр, мне говорят, что я умираю. Придите ко мне и помогите составить завещание». Мистер Брафф пошел и нашел его в маленькой загородной вилле с прилегающими землями, в которой полковник жил после возвращения из Индии. Он держал собак, кошек и птиц, но рядом с ним не было ни одного человека, если не считать служанки, которая приходила заниматься хозяйством, да доктора у кровати. Составление завещания оказалось делом совсем не трудным. Полковник растратил большую часть состояния на химические исследования. Последняя воля его уложилась в три пункта, которые он продиктовал с кровати, находясь в здравом уме и твердой памяти. В первом пункте оговаривалось содержание и уход за его животными. Вторым пунктом он основывал кафедру экспериментальной химии в одном северном университете. В третьем пункте он завещал Лунный камень племяннице с тем условием, что он будет подарен ей на день рождения моим отцом. Отец поначалу отказывался это делать. Но, подумав, все же согласился, ибо полагал, что исполнение чужой воли не принесет вреда, и прислушался к словам мистера Браффа, который посоветовал это сделать ради Рейчел, поскольку алмаз, в конце концов, мог что-то стоить.
– Полковник не объяснял, почему оставил алмаз мисс Рейчел? – спросил я.
– Не только объяснял, но и внес объяснение в завещание, – ответил мистер Франклин. – У меня есть при себе отрывок, и скоро вы его увидите. Но не спешите, Беттередж! Все по порядку. Вы услышали про завещание полковника, теперь должны узнать, что случилось после его смерти. Для подтверждения завещания требовалось произвести официальную оценку алмаза. Все ювелиры, к которым обращались, как один подтвердили утверждение полковника, что он владел одним из самых больших алмазов в мире. Точная оценка его вызвала серьезные трудности. Размер делал его уникальным явлением на рынке алмазов, окрас ставил его в особую категорию, неопределенности добавляло и то, что камень имел изъян в прозрачности – пятно в самой середине. Однако даже с учетом этого серьезного недостатка наименьшей из различных названных цен была двадцать тысяч фунтов. Только вообразите изумление отца! Он ведь едва не отказался становиться душеприказчиком, и тогда этот удивительный камень навсегда был бы
