в городе уже по нескольку лет. После военной разрухи в стране им было не до учёбы. Важнее тогда было помогать своим родителям по хозяйству, да и школы в те времена не в каждой деревне были. Поэтому грамотой они не блистали. Некоторые мужики, из азбуки знали только букву «А», да «Я», и могли без труда прочитать самоё популярное заборное слово из трёх букв. И любая газета или книга для них была детищем иного мира, в который они слепо верили. Но зато эти неучи очень грамотно могли ехидничать, играть в карты на деньги и пить бурачный самогон. Единственный мужик Кашин, не досаждал Олегу и охотно помогал по работе. Это был именно тот мужчина, о котором Мартын отзывался положительно. Он был невысокого роста, с небольшим животиком и кривыми ногами. Имел дурную привычку постоянно при разговоре сквозь зубы выкидывать тонкую, словно нитка слюну. Кургузую рабочую фуражку натягивал на лоб до отказа, так что глаз не было видно, поэтому голова его была похожа в этой фуражке на полусферу. Но когда он снимал этот неказистый картуз с головы, чтобы утереть пот со лба, то помимо лысины можно было заметить, вполне умные глаза. Тем боле речь у него была содержательней, чем у остальных мужиков. Так что с первого взгляда и не скажешь что перед тобой человек, который не знает грамоты. Олегу этот мужик пришёлся по душе. Кашин не только доходчиво объяснил ему с чего начинать надо работу, но и сам заправил бак соляркой, зажёг форсунку под котлом. Затем они вместе начали рубить битум и загружать котёл. Проходившая мимо их бытовки малярша, увидав, что в звене кровельщиков новичок, крикнула Олегу:
– Он тебя не только битум научит рубить, но и в азартные игры курсы у него пройдёшь. Смотри не втянись с ним в это порочное дело, – наказала та.– Да и зачем ты такой хорошенький к ним в бригаду подался? Шёл бы к нам. Мы бабы покладистые никогда не обидим. А у них ты и за писаря будешь, и за смоляного кашевара, ну за скорохода в магазин обязательно будешь. В общем, будешь маленьким Муком.
Кашин бросил в котёл увесистый кусок битума, который был у него в руках и быстро подбежал к маляру. Грубо облапил её своими грязными от смолы рукавицами и на всю стройку закричал:
– Договоришься ты у меня Настька, быстро в бытовку уволоку, и тогда трандец твоему языку придёт. А то моду взяли языком почём зря молотить. У Гальки, что – ли научились?
Женщина, высвободившись из его объятий, слегка оттолкнула его:
– У Гальки свой язык, а у меня свой, – шутливо ударила она его по козырьку фуражки.– А что я не права? Ты Кашин мужик то вроде ничего, но нездоровый азарт к картам порой дурно влияет на твой характер.
Не знала тогда ни Настя, ни Кашин, что устроился в эту бригаду Олег не просто так, и не по испорченному телефону, а по наводке своего друга Мартына, который уже испил свою горькую чашу смолы в этой бригаде. Надо заметить, что в карты поголовно играли все на стройке, как рабочие, так и ИТР. Начиналась прикидка в служебном автобусе и продолжалась
