Чилаго, в нем обмануться – раз плюнуть. Выглядит как тупая деревенщина, сам огромный, глаза маленькие, нос картошкой, и похож на этого актера, который еще винодельни держал и который в креокамеру лег, а его неудачно разморозили. Ну, известная история, ты чо? Только этот – латинос, а тот француз был. Сечешь? А еще плечи – на каждое можно по Тако посадить. Кажется, у ботинка и того ума больше, так? А вот ни хрена не так. Тако позже навел кое-какие справки. Никто из мелких сошек не знал деталей прошлого Чилаго. Но среди местных серьезных людишек латинос был в непонятном авторитете. Говорили, захоти он, и мог бы сам серьезно держать тут все. Но он – не хотел. У него была какая-то цель, и, похоже, теневой контроль финансовых потоков одного из бизнес-кварталов Иводзимы казался ему чем-то незначительным. Это с одной стороны, сечешь? А с другой – работал этот Чилаго каким-то там техником в департаменте говноуборки, и вот это совсем сбивало с толку, но почему-то вызывало еще больше уважения. Короче, ума у этого парня было столько же, сколько мышечной ткани. То есть охренеть как много, понимаешь?
Чилаго тогда его выслушал, подумал, и назвал сумму. Тако честно признался, что денег у него таких пока нет. Их и правда, не было, сечешь? А этот громила и говорит, вроде как ладно, отдашь через год. Вроде как, ему не к спеху. Нормальные условия? Нормальные. Тако согласился. И с тех пор никто его не трогал. До сегодняшнего дня.
Чернокожий официант принес им по тарелке гуляша с кнедликами и по огромной кружке светлого пива. Они курили и молчали, пока он, мучительно неторопливо выставлял все это на стол.
– У нас был уговор, Чилаго, – прошептал Тако, когда они, наконец, остались одни.
– Так уж случилось, Тако-сан, я и сам не рад, – пожал плечами латинос. Но часть суммы мне понадобится в течение этой недели. А за форс-мажор я скощу остаток долга вдвое.
Тако помолчал, гоняя вилкой кусочки мяса. Потом спросил:
– Много?
– 50 кусков.
Официант снова проплыл в зоне слышимости, поменяв по пути их пепельницу на чистую.
– Не люблю это, – сказал Чилаго, глядя ему вслед.
– Понимаю, – кивнул Тако, – никто не любит нуждаться.
– Я про то, что этот хрен поменял нам пепельницу до того, как я докурил.
– А…
– И я не нуждаюсь, Тако-сан. У меня столько должников, что я никогда не стану нуждаться.
Что-то было в том, как Чилаго это сказал, что мгновенно заставило Тако мерзко вспотеть.
– Я соберу нужную сумму к послезавтра. Раньше не получиться.
– Меня это устраивает, – кивнул Чилаго, и вдавил сигарету в пластиковое донышко пепельницы. – Ты ешь гуляш, Тако-сан, тут его правильно делают. По настоящему.
– Чилаго, – неожиданно для себя сказал Тако, – я видел у тебя армейские татуировки. Такие делали себе ребята на Сайгоне. Но разве ты родился не после войны?
– После? –
