казывал, обсуждал с друзьями, но когда мне стала сниться вся книга, разложенная по главам, решил ее написать под напором родных. В ней я пытаюсь объяснить некоторые события и высказываю свою точку зрения, и это только мое видение тех или иных событий.
Менять что-либо в своей прошлой жизни мне не хочется, главное, чтобы не было хуже. Конечно, халяву люблю, но в пределах разумного. Конечно, скучаю по временам, когда был молод и, как мы шутили в начале девяностых, получить зарплату, отправиться в семидесятый год и больше уже не возвращаться. И также мне не хотелось, чтобы вы думали, что я ненавижу людей и что я против религии – ни в коем случае.
Дело в том, что, анализируя события последних лет, считаю: в воздухе витает тяжелое, страшное. Во многих странах большим начальникам хочется пострелять. Очень хотелось, чтобы хватило смелости решить проблему иначе, но собаки войны спущены с цепи. И если на карте ставить красные флажки там, где полыхает, то станет видно: война уже в разгаре. Хотел бы я выжить, пережив катаклизм, хочу. А главное, хочу, чтобы выжили наши дети и они не завидовали мертвым.
ГЛАВА 1. ВСТРЕЧА
Моя встреча с Мухаммедом произошла задолго до этих событий, хотя, забегая вперед, скажу: он называл себя и Исаия, и также учеником Моисея. Я встретился с ним поздней в этой реальности осенью на трассе Брянск – Москва. Я ехал ранним утром, выехав от тещи в четыре часа в понедельник, пытаясь успеть на работу в Москву. Трасса была на удивление пуста. Ночами уже было довольно морозно, а днем припекало и все таяло.
Возле поворота «Мемориал Партизанская поляна» на остановке стоял человек, одетый совсем не по погоде и голосовал. Сначала я подумал, что он проигрался в карты и теперь едет домой. Сбросив скорость, посмотрев в зеркала, не заметил ничего живого спереди, и сзади не было никаких огней. Я притормозил, приоткрыл окно. Он поздоровался и, обратившись ко мне по имени и фамилии, попросился сесть в машину, так как он сильно замерз, ожидая меня уже минут сорок. Меня это, конечно, очень удивило. Не подав вида и посмотрев еще раз в зеркало, открыл дверь.
Мужчина, улыбаясь, сказал, что он все сейчас объяснит и свой нелепый вид, и откуда он меня знает. Рассыпаясь комплиментами, не скрывая радости, он пытался шутить, сдерживая дрожь в теле и в речи, усевшись в кресло и вытянув ноги, произнес: «Много ли человеку для счастья надо». «Всегда, получив малое, тянемся к большему. Такова природа человека», – ответил я.
«Совершенно верно, я с вами согласен», – улыбчиво ответил он. Это был светлый мужчина лет сорока, с легким золотистым загаром, одет в пляжные шорты и майку-балахон земляного серого цвета, больше похожую на рубище. На поясе висел, как мне показалось, термос литровый, а на шее амулет сантиметров восемь в диаметре с золотистыми надписями по периметру. Они блеснули, когда он садился. Я включил печку на всю, подогрев сиденья, и мы поехали. Минуты три или пять мы ехали молча, приглушенное радио работало так тихо, что слов было не разобрать, и только регистратор на функции ограничения скорости прервал тишину.
– Ну откуда и куда вы направляетесь?» – спросил я.
– Если я отвечу честно и прямо, вас удивит это и напугает».
– Лучше не надо, мне и так не по себе, а хотелось бы чего-нибудь логического, объяснения типа «теща сказала, что я уже выехал, скоро буду, встречай».
– С радостью, к тому же меня самого распирает от радости и восхищения своим успехом, я даже бы так сказал – от гордости, но не потому, что мне позвонили, что вы уже выехали. Совершенно по другому поводу. Разрешите представиться – меня зовут Мухаммед. Я родом из Сирии, и моя с ним встреча не первая. Первая встреча у нас была три года назад, или, вперед как посмотреть, от этой точки гораздо позже. А последний раз мы виделись полгода назад, он гостил у меня. Как бы ни звучало странно и нелепо, но он знаком с моей семьей, а мы с ним хорошие друзья.
– Он говорил так быстро и много, словно пытаясь выдавить на одном дыхании, чтоб я не смог возразить, вставить слова, говорил обо мне, о Софье, моей дочки, о вещах, которые еще не произошли, порой переходя на смех. Это была игра одного
– актера, и чем теплее ему становилось, тем живей он себя вел. Порой он смотрел на меня, и хваля себя – какой он молодец, что так ловко все рассчитал. Выдохнув остатки воздуха, он произнес:
– Все, можно теперь задавать вопросы.
«Твою мать. Сделал добро, остановился на свою голову, подобрал психопата», – подумал я.
Он продолжал что-то говорить про временные петли.
– Путешествие во времени сложно и опасно. Только мне было очень страшно возвращаться в то время, когда мы еще не были знакомы, – продолжал он. – Так как он знал: только здесь он сможет меня встретить, не боясь искажений. Но захочу ли я остановиться на трассе, при таких обстоятельствах получится у меня такой сложный прыжок в это место и время. Если я оказался
